Джеймс Роллинс - Кости волхвов

Грей помешал в бокале чайной ложкой, и в этот момент в заднюю дверь вошел отец. В волосах его застряли стружки. Он вытер ноги о половик, кивнул Грею и тяжело опустился на стул.

— Твоя мать сказала мне, что ты снова собираешься в Италию.

— Всего на пять дней, — ответил Грей, протягивая отцу стакан с соком и размешанной в нем смесью. — Очередная командировка.

— Понятно… — протянул отец и заглянул сыну в глаза. — И кто же эта счастливица?

От неожиданности Грей поперхнулся. О Рейчел до сегодняшнего дня он ни словом не обмолвился ни отцу, ни матери и теперь не знал, что сказать. После того как их приключения остались позади, Грей и Рейчел провели ночь в Авиньоне, свернувшись на диване у маленького камина, пока за окном заканчивалась гроза. Они не занимались любовью, а только говорили. Рейчел пересказала ему историю своей семьи, которую узнала лишь недавно, и немного поплакала. Она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах по отношению к бабушке.

Затем они уснули, держа друг друга в объятиях, а наутро дела и служебные обязанности заставили их расстаться.

Как сложатся их отношения теперь? Именно для того, чтобы выяснить это, он и отправлялся теперь в Рим.

Грей звонил ей ежедневно, а иногда и по два раза в день. Вигор шел на поправку. После похорон кардинала Сперы его назначили главным хранителем ватиканских архивов. Ему предстояло выяснить, насколько серьезный урон нанесен орденом дракона, и по возможности компенсировать его. На прошлой неделе Грей получил от Вигора письмо с благодарностями, но помимо них обнаружил в нем тайное послание. Под подписью монсиньора красовались оттиски двух перстней с папской символикой, представлявшие зеркальные отражения друг друга. Изображения-близнецы, символы церкви святого Фомы. Похоже, тайная церковь нашла замену безвременно ушедшему из жизни кардиналу Спере.

Поняв это, Грей отдал распоряжение отправить Вигору настоящий ключ Александра Великого, который до сих пор хранился в ячейке депозитария египетского банка. Он не осмелился привезти его во Францию, опасаясь, что орден дракона наложит на него лапу. Кто, как не Вигор, сумеет сохранить его! Что касается фальшивого ключа, с помощью которого они обвели Рауля вокруг пальца, то он был заказан Греем в одной из ювелирных лавок Александрии, хозяева которых славились искусством подделывать старинные артефакты. На это ушло меньше часа, а Грей тем временем освобождал Сейхан из подводной пещеры.

Из показаний, которые дал в ходе допросов генерал Ренде, стало понятно, какую угрозу представлял собой орден дракона. Хвост совершенных им убийств и жестокостей растянулся на многие десятилетия. По словам Ренде, все члены той секты ордена дракона, которую он возглавлял, в результате последних событий были начисто уничтожены, но проверить это, разумеется, было невозможно.

Однако все мысли Грея были прикованы к Рейчел. Она все еще пыталась разобраться в своей жизни. После гибели Рауля она и ее семья унаследовали Шато-Соваж. Кровавое наследство, иначе не скажешь. Но проклятье умерло вместе с бабушкой Рейчел. В мрачную тайну Камиллы, кроме самой Рейчел, не был посвящен больше никто из семейства Верона. А сама она уже строила планы относительно того, чтобы продать замок. Вырученные средства должны были пойти семьям погибших в Кёльне и Милане.

Так что жизнь продолжалась и постепенно налаживалась. Впереди забрезжила надежда.

Отец Грея вздохнул и откинулся на спинку стула. — Сынок, в последнее время ты просто светишься. С той самой поры, когда ты вернулся из своей последней командировки. Такое с мужчиной может сделать только женщина. Пусть я теряю память, но глаз у меня по-прежнему острый. Так что расскажи мне о ней.

Грей смотрел на отца и словно слышал недосказанные им слова: «Пока я еще способен помнить хоть что-то».

Под обычной хмурой миной отца скрывалосъ нечто большее. Нет, не печаль, не горе утраты. Он словно пытался до чего-то дотянуться. До чего-то в настоящем. Пытался установить прервавшуюся много лет назад связь с сыном.

Грей замер у стола, на миг испытав приступ прежнего гнева и застарелого возмущения. Он не стал отвергать эти чувства, а просто позволил им омыть его душу.

Отец, видимо, что-то почувствовал и поэтому сменил тему. — Где же знаменитые матушкины сэндвичи? В голове у Грея эхом отдавались слова: «Слишком рано… Слишком поздно… » Последнее послание живущим в настоящем: «Принимай прошлое и не пытайся изменить будущее». Рука отца протянулась к тонкому бокалу с апельсиновым соком.