Крис Павон - Экспаты

Они уже год прожили в Париже, незаметные, не привлекающие внимания, ничем не выделяющиеся, не вызывающие подозрений. Так что должны считаться «чистыми».

Тогда почему эта женщина оказалась здесь? И именно сейчас?

Возникшее с утра беспокойство заставляет Кейт остановиться под аркой, между двумя огромными деревянными дверьми. Одна из них со скрипом отворяется под натиском маленькой дряхлой женщины в безукоризненном костюмчике из букле и с палочкой в руке. Она смотрит на Кейт гордо и вызывающе — такой взгляд, кажется, свойствен одним только французским старухам — видимо, они его и изобрели.

— Bonjour! [17] Добрый день! (фр.). — внезапно вопит эта старая стерва, и Кейт чуть не падает в обморок.

— Bonjour, — отвечает Кейт и смотрит за спину этой старухи, в освещенный солнцем двор в конце темного арочного прохода, стены которого утыканы почтовыми ящиками и электрическими распределительными щитами; здесь полно мусорных баков, отовсюду торчат какие-то провода и стоят пристегнутые цепями велосипеды. В ее собственном доме имеется точно такой же проход; в Париже их тысячи. Все словно соревнуются за звание «лучшее место для убийства».

Кейт шагает дальше, погрузившись в раздумья. Потом опять останавливается у огромных витрин художественного салона. Современная фотография. Наблюдает в стекле за отражениями проходящих мимо людей, это в основном женщины, одетые подобно ей самой, редкие мужчины составляют им вполне подходящую пару. А еще стайка немецких туристов в сандалиях и носках, трио юных американцев со своими рюкзаками и татуировками.

Один мужчина идет по ее стороне тротуара, идет слишком медленно, на нем скверно сидящий костюм и неподходящие ботинки — на резиновых подошвах, с высокой шнуровкой, чересчур обычные, грубые и неуклюжие. Она наблюдает, как он проходит мимо, удаляясь по улице, потом исчезает из виду.

Кейт продолжает стоять у витрины, но теперь смотрит сквозь стекло внутрь салона, уже не на отражения. В больших, полных воздуха помещениях, переходящих одно в другое, толпятся с полдюжины посетителей. Входная дверь распахнута настежь и придерживается вбитым под нее клином, пропуская внутрь свежий осенний ветерок. Здесь достаточно шумно, чтобы никто не мог подслушать телефонный разговор Кейт.

— Bonjour! — говорит она шикарно одетой девице у прилавка — абсолютно идентичной другим таким же юным и прелестным созданиям, как бы взаимозаменяемой с теми, что сидят за кассой или стоят у стендов, установленных здесь с целью привлекать денежных людей, всегда болтающихся по улицам центральных arrondisements [18] Районов (фр.). Парижа.

— Bonjour, madame.

Кейт видит, что молодая женщина смотрит на нее оценивающе, определяет на глаз стоимость туфель, сумочки, украшений и качество прически, одним взглядом устанавливая социальный статус Кейт. Если эти парижские продавщицы и умеют что-то делать, так это быстро угадать, кто может стать реальным покупателем, а кто просто зашел поглазеть или в лучшем случае уйдет отсюда с самым дешевым товаром. Кейт понимает, что благополучно прошла тест.

Она оглядывается по сторонам, осматривает крупноформатные, увеличенные фото в первой комнате — это наполовину абстрактные пейзажи: застывшие в строгом порядке борозды вспаханных полей, повторяющие друг друга фасады модернистских офисных зданий, расходящиеся по воде круги в разнообразных прудах. Они могут быть в любой точке мира, такие пейзажи.

Она покорно и терпеливо осматривает каждое фото, прежде чем тронуться дальше, в следующую комнату, заполненную берегами. Здесь торчит молодая пара, они громко болтают по-испански с мадридским акцентом.

Кейт достает телефон.

Она все же ухитрилась притвориться перед собой, что больше никогда в жизни не увидится с этой женщиной. Правда, до конца она в этом не убеждена. В сущности, Кейт всегда знала — в глубине души, — что это совсем не так, и она наверняка снова с ней увидится, так же как это случилось сегодня.

Может, до них добралось прошлое Декстера?

Она нажимает на кнопку быстрого набора.

Или это ее прошлое сюда дотянулось?

Свою парижскую свободу Кейт потратила на район Марэ. Декстер согласился, что она имеет полное право посмотреть кое-какие города самостоятельно, одна. От путешествия не получишь никакого удовольствия, если не в состоянии делать что хочется; тогда оно превращается просто в еще один вид работы, только в другом месте.