Крис Павон - Экспаты

— Мы оставим эти двадцать пять миллионов на том же счете, — сказала она, — и никогда не будем к ним прикасаться.

— Тогда зачем их там держать? Почему не избавиться от них? Построить школу во Вьетнаме. Или клинику в Африке для больных СПИДом. Да что угодно.

Кейт никогда не приходило в голову, что она может справиться с такой задачей: избавиться от гигантской суммы денег. Что получит возможность кому-то ее просто подарить. Она еще раз задумалась над своим планом, над имеющимися вариантами именно с этой, новой, точки зрения. Несколько минут они молчали, погрузившись в размышления.

— Сомневаюсь, что это нужно, — сказала она. — Лучше оставить их в качестве подушки безопасности. На случай, если все же придется смываться. Их хватит, чтобы начать новую жизнь с нуля в любой момент.

— С какой стати?

— Я не уверена, что тебя никто никогда не поймает. Всегда остается такая возможность — попасться. Могут существовать улики, о которых ты не знаешь. Эта девица в Лондоне, твой хорватский информатор, кто угодно, где угодно. И еще те, с кем они общаются, с кем спят. И эти агенты ФБР, и результаты их расследований. И Интерпол.

Декстер поглубже устроился в кресле. Был уже час ночи.

— Нам придется все время быть настороже, и долгие годы, — продолжала Кейт. — Может, всю оставшуюся жизнь. И нам нужно в любой момент быть готовыми исчезнуть — с чемоданом, полным денег.

— О’кей. И сколько нам потребуется? Миллион? А как быть с остальными?

— Остальные оставим нетронутыми. Это будет вроде как онкольный счет. До востребования.

— Зачем?

— Затем, что в один прекрасный день нам, возможно, придется эти денежки вернуть.

Кейт проснулась как от толчка, внезапно, вся в поту.

Она прошлепала по коридору, поцеловала мальчиков, прислушалась к их дыханию, убедилась, что все в полном порядке.

Потом выглянула в окно. Билл торчал все там же — желал быть полностью уверенным, что они не собираются удрать.

Декстер крепко спал, свалив с плеч огромное бремя.

А Кейт мучилась бессонницей, ее преследовал все тот же демон, постоянно возникавший и мучивший, особенно когда она пыталась о нем забыть.

Спуск был крутой и узкий, за ним резкий поворот на девяносто градусов, еще один трудный поворот за воротами подземного гаража при выезде на тесную улочку, зажатую между двумя каменными стенами, тоже круто спускавшуюся вниз, потом еще несколько крутых поворотов. Кейт осторожно вела машину по этим куцым улочкам, то поднимающимся вверх, то опускающимся вниз, по скользким булыжным мостовым, объезжая острые выступающие углы домов. Радио было настроено на волну «Культура Франции», по ней шла программа утренних новостей, сплошные политические скандалы. Она по-прежнему не понимала четверти всех этих слов, но ее вполне устраивал общий смысл сказанного. Мальчики на заднем сиденье обсуждали, какие фрукты самые вкусные и как их надо резать. Джейк предпочитал яблоки. Бен, к ее удивлению, высказался в пользу киви.

Кейт достигла такого уровня усталости, что у нее вот-вот должны были начаться галлюцинации. Подобное ощущение она помнила по временам, когда ее мальчики были грудничками — каждую ночь приходилось просыпаться в четыре утра, чтобы покормить их грудью. Еще такое бывало во время выполнения заданий: подъем в три часа ночи, чтобы успеть на непредвиденный вылет в пять утра — на незарегистрированном самолете, с импровизированной взлетной полосы где-то в джунглях.

Она провела детей через кампус — они плыли в утреннем тумане, обмениваясь приветствиями и улыбками с доброй дюжиной друзей и знакомых. Она еще успела быстренько поболтать с Клэр. А Эмбер познакомила ее с новой, только что приехавшей американкой, веснушчатой женщиной из Сиэтла, чей муж работал в системе «Амазон», а жили они в перестроенной старой пивоварне в районе Грунд. Кейт договорилась присоединиться к ним и вместе выпить кофе перед тем, как забирать детей — через шесть с половиной часов, после этого ежедневного «окна», дающего возможность отправиться на шопинг и в химчистку, сходить в кино и пофлиртовать с тренером по теннису. Немного пожить своей тайной жизнью, какую только можешь себе придумать. Или просто и совсем не тайно выпить кофе с такими же домашними хозяйками из экспатов.

Внизу, у подножия холма, размещалась опасная зона — там шло строительство; дальше виднелся железнодорожный переезд, за ним снова подъем и опять спуск, к реке Альзет в Клаузене, потом подъем к Виль-От, идущий мимо поворота ко дворцу великого герцога, мимо толстого, надутого стража в темных очках, и дальше к их дому с его подземной парковкой.