Майкл Слэйд - Головорез

– Череп, парень? – сказал Блэйк, обрушивая новый удар. Вниз по его щеке стекала кровь из содранного струпа на виске.

Судорожно хватая ртом воздух, кри безвольно повис. Блэйк ослабил верёвку так, что лицо несчастного погрузилось в воду. Белая Сова отчаянно забился, чтобы вынырнуть, но его сведенные судорогой мышцы не слушались. Каждый раз, когда его губы поднимались над поверхностью воды, кулак снова обрушивался вниз. Снова и снова, как того требовала воображаемая волынка.

Солнечный Огонь опустилась на колени на пол типи, ребёнок в её животе шевельнулся. Она отодвинула один из матов, открывая находящуюся под ним траву.

Пользуясь ножом Лающего Волка, она принялась рыть землю.

– Почему мы должны уйти? – спросил её брат.

– Потому что мы не можем доверять сиу. Мы должны вернуться к своему собственному народу до тех пор, пока Белая Сова не освободится.

Она вытащила из тайника спрятанную одежду врача. Когда она развернула её, Лающий Волк уставился на Жёлтый Череп.

– Что это такое?

– Трофей моего мужа со Скользкой Травы.

– Но что это? – спросил он, поражённый размерами.

– Виндиго, – ответила она.

Ванкувер

вторник, 17 марта 1987 г. 6:02 утра

Университет Британской Колумбии (УБК) венчает собой самый лучший в городе участок земли. Раскинувшись на холмистом плато Пойнт-Грэй, он тянется на запад, словно язык во французском поцелуе, приникая к Джорджия-Стрэйт. На юге Ричмонд замыкает устье реки Фрэзер, в то время как Английская бухта и Кост-Маунтинс находятся на севере. По другую сторону пролива, напротив кончика языка, расположен Ванкувер-Айленд, а за ним открытый океан и путь в Азию.

Как обычно, химик приехал перед рассветом. Он заварил термос кофе в университетской лаборатории, затем, покинув здание, направился к Рек-Бич.

Летом берег из-за уединённости был нудистской вотчиной, но теперь он был пуст, если не считать птиц. Химик по извилистой тропинке спустился к башням.

Раньше в башнях размещались большие орудия. Во время Второй Мировой войны они охраняли гавань от нападения японцев. Сегодня заброшенные сооружения были растрескавшимися, облезшими и покрытыми помётом морских чаек.

Химик зашагал по берегу вокруг мыса. Слева от него холмы тянулись до находящегося над ним УБК. Достигнув южной оконечности, он остановился, чтобы отхлебнуть кофе. Пар клубился вокруг него, словно обрывки утреннего тумана.

На другом берегу реки Фрэзер просыпался Ричмонд. Ранние птицы взлетали и садились на Си-Айлэнде. Огни машин на мостах напоминали электрические жемчужины, уже слегка потускневшие в утренней суете. Площадка предприятия выглядела чёрным провалом на берегу.

Глядя на строительную площадку, химик нахмурился. Остановить это безумие было его манией. Сегодняшнее правительство ничего не сделало бы инвестору даже при нарушении им законов, лишь бы плата была достаточной. Фанквань Чжу предложил необходимую сумму, и, соответственно, правительство превратилось в марионетку на ниточке.

Уже несколько месяцев химик толковал о вредных эффектах. Фабрика медикаментов на реке могла вызвать мутации в популяции лосося. Когда люди едят такого лосося, они тоже могут отравиться гормонами роста, половыми гормонами и Бог весть чем ещё. Гормоны в пище уже повлияли на наступление периода плодовитости. Скоро девочки будут способны забеременеть в восемь лет.

"Фанквань Чжу Фармасьютикал Инк." не имеет никакой программы по предотвращению сброса отходов в реку Фрэзер. Предлагаемое предприятие создаст тысячи новых рабочих мест. Выигрыш и проигрыш от строительства оценивался «фифти-фифти» для всех заинтересованных сторон, это являлось такого рода азиатскими инвестициями, которым нынешнее правительство склонно было содействовать. Спасибо тебе за твои письма, которые останутся в досье.

В Ванкувере стало активным движение "Гринпис". К настоящему моменту химик сосредоточил свои интересы в области права. Сегодня в полдень, в частности, он собирался встретиться с юристом, который выиграл несколько сложных процессов.

Результаты опытов в лаборатории химика обеспечили бы необходимые доказательства.

Бам!.. Бам!.. Бам!.. – Брёвна ударялись друг о дружку.

Устье реки Фрэзер использовалось для сплава строевого леса. Бок о бок плавучие брёвна вытянулись вдоль Рек-Бич. Дождь, ливший все последние дни, прекратился, чего нельзя было сказать о ветре, колеблющем воду и раскачивающем брёвна, словно галеоны в проливе. Верёвки, связывающие некоторые брёвна, были слишком слабыми.