Майкл Слэйд - Головорез

– Такие же выражения…

– Или стиль письма…

– И мы доберемся до говнюка.

Ванкувер

9:35 пополудни

Трент Максвелл поглядел на конверт, затем снова обратился к параграфу.

Параграф 21(2) "Уголовного кодекса" гласил:

"Если двое или более лиц объединятся с намерением совершить противозаконное деяние и намереваются помогать в этом друг другу, и если кто-либо из них совершит убийство, каждый из них, кто знал или должен был бы знать, что совершение убийства может оказаться возможным следствием достижения ими своей общей цели, является частично виновным в совершении убийства".

В параграфе приводился пример:

Предположим, что двое мужчин решают ограбить ювелирную лавку. Они оба входят в магазин с заряженными револьверами в руках, и один из них неожиданно стреляет в служащего. Согласно этому параграфу, оба они будут виновны в убийстве, потому что тот, который не стрелял, должен был бы знать, что убийство могло явиться результатом их намерения совершить вооружённое ограбление.

Но предположим, что двое людей решают ограбить Х. Но затем один из них идёт и в одиночку совершает это преступление. Подпадает ли отсутствовавший человек под действие этого параграфа, или он применим только тогда, когда планировалось одно преступление, а место имело другое?

Нахождение правильного ответа на эти вопросы сулило два миллионов баксов премиальных.

На кафедре в суде у Трента Максвелла лежало массивное дело, связанное с колумбийской наркомафией, содержащее двадцать один пункт обвинения по отношению к девяти обвиняемым. Судьи апелляционного суда по всей стране разделились на два лагеря в отношении того, как трактовать этот закон. Одни из них осудили бы отсутствовавшего при убийстве, другие – нет. Параграф 21(2) «Кодекса» не так давно был на рассмотрении в Верховном Суде Канады при рассмотрении другого дела, но того приговора не ожидали в течении еще нескольких месяцев. А между тем Максвеллу предстояло вынести решение завтра, и если его приговор позднее посчитают выходящим за пределы компетенции ВСК, вердикт будет отменён апелляционным судом. Повторное разбирательство будет стоить двух миллионов долларов.

Поставленный положениями параграфа в тупик, Максвелл захлопнул свой "Уголовный кодекс".

"Предположим, я дополню абстрактные положения конкретными примерами?" – подумал он.

После того, как он переписал несколько фраз, параграф стал гласить:

"Если двое или более лиц вступают в сговор с целью ограбить Джона и помогают в этом друг другу, и один из них при ограблении Джона совершает убийство Джона, то каждый из них, кто знал или должен был бы знать, что ограбление Джона может привести к убийству Джона, является частично виновным в этом".

Максвелл почесал затылок.

В чём состояла проблема?

Нужно быть совсем больным на голову, чтобы полагать, будто парламент станет разбираться в подобной путанице.

Иногда ему казалось, что правоохранительная система подобно мамонтам увековечивала сама себя, представляя запутанные проекты законов на суд некомпетентных в этом людей.

Завтра в своём приговоре он опустит параграф 21(2).

Глянув на конверт, он потёр уставшие глаза.

Трент Веллингтон Максвелл был одним из тех ярых англофилов, которые преобладали среди служителей закона. Возможно, это «британское» в Британской Колумбии воспитало их здесь, но каковы бы ни были причины, судья был ярким примером этого. Максвелл вёл "ранее приобретённый" «Ягуар» XJ6. Он каждый день ездил на ленч в "Парик и Перо". Внимательно прочитывал выписываемый по почте "Таймс", болея за Оксфорд в отчётах о футбольных матчах. В суде он говорил с безукоризненным английским произношением, несмотря на то, что родился и вырос в Ванкувере.

Дома, у кровати, его дожидались "Рассказы о британских привидениях": коллекция лучших произведений ужасов, таких как «Ивы» Блэквуда, «Мезонин» Джеймса и "Зелёный чай" Ле Фаню. Все ночи похожи – тёмные, сырые и пугающие – оправдывал Максвелл своё увлечение привидениями. Эта склонность происходила от его убеждения в том, что привидения являлись типично британским порождением, укреплённого тем фактом, что Сэм Ньютон повесился на потолочной балке. На потолочной балке прямо над головой Максвелла.

У всех старших судей были свои любимые рассказы о Ньютоне. Судья Клод Домани, единственный юрист, кроме Максвелла, находившийся в помещении сегодня ночью, рассказывал свой анекдот "Голуби из Ада". Он уходил корнями к дням Старого Здания Суда, стоявшего ниже по улице, помпезного здания с колоннами и двумя каменными львами, охранявшими парадные ступеньки.