Тэми Хоуг - Час расплаты

— Лорен! Мы познакомились совсем недавно, и вы, судя по всему, доверяете людям не с большей готовностью, чем доверяю им я. Но когда я говорила, что вы можете довериться мне, я была искренней. Можем обойтись без официальности. Я чувствую себя причастной к вашей судьбе благодаря Венди и Лии. К тому же нам обеим пришлось пережить слишком многое в жизни. Я не стану вас осуждать. Я не стану говорить, что вам следует, а чего не следует делать. Если я могу чем-то помочь, только скажите.

Лорен избегала смотреть на собеседницу. Она чувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Анна, глядя на нее, осознавала, что ей, пожалуй, никогда в жизни еще не доводилось встречать человека, более нуждающегося в дружеских объятиях, но, как психолог, она понимала, что сейчас этого лучше не делать. Такие проявления сочувствия с ее стороны вряд ли будут восприняты хорошо.

Последние четыре года Лорен Лоутон только и делала, что боролась за свою дочь, стараясь при этом не сломаться, не выпустить наружу ту темную энергию, которая порождает насилие. Она превратилась в бойца, не позволяющего себе выглядеть хоть в чем-то уязвимым.

Анна знала, что в основе всего этого лежит страх. Лорен боится, что, если даст слабину, это будет означать полный крах для нее же самой. Сила, которая поддерживает ее каждый день, позволяя выжить в личном аду, исчезнет — и что тогда? Что с ней случится? Как она сможет жить после этого? Как ей удастся оставаться опорой для младшей дочери?

— В любом случае вы нуждаетесь в подруге, которая вам поможет, — продолжала тем временем Анна. — Никого более подходящего вам не удастся найти.

Лорен вымученно улыбнулась. Она кивнула, хотя по-прежнему продолжала избегать взгляда Анны.

— Спасибо, — едва слышно прошептала женщина.

Анна подозревала, что, несмотря на стену, которую Лия возвела вокруг себя, в глубине души она чувствует то же, что и ее мать, — страх, горе, вину и неуверенность в себе. Психологу хотелось быстрее заняться Лорен, но женщина выглядела настолько измученной, что Анна решила быть с ней предельно осторожной.

— Это предложение относится и к Лии. Вы обе находитесь в одной лодке. То, что случилось с вами, случилось и с ней. Вы обе должны чувствовать одно и то же. Поделиться друг с другом своими чувствами вы не можете, поэтому вам нужен кто-то третий, которому вы готовы будете доверить свои чувства. Вам обеим необходимо найти место, где бы вы смогли выпустить пар и почувствовать облегчение.

Анна видела, что у Лорен взыграли материнские инстинкты.

— Вы говорили, что вечер прошел спокойно. Или вы что-нибудь скрыли от меня?

— Ничего, — ответила Анна, мысленно ругая себя за несдержанность.

— Она что-нибудь говорила?

— Ничего особенного. Просто я хорошо знаю девочек ее возраста. Все они делятся на две категории. Одни разыгрывают из себя истеричных звезд «мыльных опер», другие, напротив, боятся показать окружающим свои подлинные чувства. Лия относится ко второй категории. Скрываемые ею эмоции могут оказаться поистине чудовищно сильными. Они постепенно накапливаются, что может повлечь за собой далеко идущие последствия.

О возможных опасностях, поджидающих Лию, Анна предпочла умолчать. Психолог не сказала, что девочки, настолько скованные, насколько скованной выглядела Лия, имеют склонность к саморазрушению, которое может принимать различные формы, начиная от алкоголизма и нарушения режима питания и заканчивая членовредительством и самоубийством. Явных признаков расстройства Анна не заметила, но за невозмутимым лицом Лии могло скрываться все что угодно. И ее мать следовало об этом предупредить.

— Я понимаю, что до образцовой матери мне далеко… — начала Лорен.

— Я не об этом. Я уверена, что вы — хорошая мать. В противном случае из Лии не выросла бы такая милая девушка. Я уверена, что вы очень любите свою дочь. Просто… когда один слепой пытается вести другого слепого, они неизбежно будут натыкаться на стены. Лучше уж довериться в таком случае зрячему.

Анна замолчала, надеясь, что не переборщила.

Взяв маффин из стоявшей на кофейном столике корзинки, психолог, словно мячик, бросила его Лорен, желая тем самым отвлечь собеседницу от мучавших ее мыслей.

— Я не выпущу вас отсюда, пока вы не съедите его.

Лорен посмотрела на маффин так, словно ей стоило опасаться этого кекса, но послушно отломила от него маленький кусочек и положила себе в рот.

— А вы как провели вечер? — осведомилась Анна. — Я надеюсь, вам удалось немножко расслабиться, понежиться в ванне, почитать книгу и выпить бокал хорошего вина? Я бы с радостью так проводила время, но, будучи матерью ходунка, я могу себе это позволить лишь только в том случае, если переложу свои обязанности на чужие плечи.