Джон Хоукс - Последний странник

Вики вернулась в дом, принесла одеяло и тщательно укутала им Майю, чтобы та немного согрелась. Пляжный домик стоял неподалеку от песчаных дюн, тут и там заросших кустами шиповника, травой и темно-зеленым вереском. Ветер ерошил сухую траву, и Майя чувствовала запах океана. Над домом кружила одинокая крачка, будто выискивая место для отдыха.

С террасы к пляжу вели деревянные ступени. Было время отлива, и Габриель стоял футах в пятистах от Майи, у самой кромки воды. Холлис сидел на песке, в стороне от Странника. На коленях у Холлиса лежал какой-то предмет, завернутый в яркое пляжное полотенце. Майя догадалась, что это винтовка. В тихом, изолированном домике никто не нуждался в Арлекине. Вики с Холлисом устроили все сами. Она должна была охранять Габриеля, а спасать пришлось не его, а ее, Майю. Габриель нес ее по тоннелю и поднимал на веревке из вентиляционной шахты.

Затянутое облаками небо и зеленовато-серая вода сливались друг с другом, не давая увидеть линию горизонта. Волны с шипением бросались на берег, пробегали по плотно утрамбованному песку и возвращались в океан.

На Габриеле были синие джинсы и темный свитер. Казалось, если Странник сделает еще один шаг вперед, серое небо и вода поглотят его без остатка.

Габриель отвернулся от океана и посмотрел на пляжный домик.

— Он увидел нас, — сказала Вики.

Майя чувствовала себя ребенком, завернутым в одеяло. Она сидела не двигаясь и смотрела, как двое мужчин идут с пляжа и поднимаются по ступеням к террасе. Габриель остановился у перил, а Холлис широко улыбнулся и подошел к Майе:

— Привет! Как ты себя чувствуешь? Мы думали, ты несколько дней будешь без сознания.

— Я в порядке. Надо связаться с Линденом.

— Уже сделано. Я еще в Бостоне в интернет-кафе заскочил. Он отправит деньги на три разных адреса в Новой Англии.

— Он больше ничего не сказал?

— Сказал, что сын Спарроу мертв. Люди Табулы выследили его в Нью-Йорке и убили. Наверно, они выяснили, что…

— Холлис, пойдем сварим кофе, — перебила его Вики.

— Я не хочу кофе.

— Ну, может, другие хотят.

Голос Вики слегка изменился, и эта перемена напомнила Майе мягкое многозначительное прикосновение руки. Холлис, судя по всему, намек понял.

— Ну конечно. Правильно. Свежий кофе.

Холлис обернулся на Габриеля и направился к дому вслед за Вики. Майя с Габриелем остались одни, а он по-прежнему не говорил ни слова. В отдалении появилась стая морских птиц — черные точки собрались в тугую воронку и начали медленно спускаться к земле.

— Доктор Льюис сказал, ты сможешь ходить через месяц или около того. Тебе повезло, что пуля не задела кость.

— Здесь нельзя оставаться так долго, — сказала Майя.

— У Вики много друзей среди прихожан ее церкви, а Холлис знает многих, кто занимается боевыми искусствами. Думаю, у нас будет где спрятаться, пока не сделаем фальшивые паспорта.

— Из Штатов придется уехать.

— Не знаю. Мне кажется, уезжать нет смысла. Людям нравится верить, что на свете есть необитаемый остров или пещера, где они могут спрятаться. На самом деле ничего подобного не существует. Нравится нам это или нет, но все мы связаны друг с другом.

— Табула будет постоянно тебя искать.

— Да. Табула будет искать меня, а мой брат будет ей помогать, — грустно и устало сказал Габриель и сел рядом с Майей. — В детстве мне казалось, что мы с Майклом вместе сражаемся против всего мира. Для брата я готов был сделать все на свете. Я доверял ему, как никому другому. Наверное, поэтому так трудно поверить, что он меня предал.

Майя вспомнила сон о метро, бесконечную грусть на лице Торна и позволила себе пожалеть другого. Она протянула Габриелю руку, и он крепко ее сжал. Его горячая кожа прикоснулась к холодной ладони Арлекина, и Майя почувствовала себя как-то по-новому. Нельзя сказать, что она была счастлива. Нет. Счастьем называют детские иллюзии. Просто боль, которая постоянно сидела в ней, вдруг пропала, и Майе показалось, что они с Габриелем превратились в одно неразрывное целое.

— Я потерял мать и брата, — сказал Габриель. — Я все потерял, но мне кажется, мы с тобой как-то связаны, Майя. Ты много значишь для меня.

Габриель пристально посмотрел Майе в глаза, затем отпустил ее руку и быстро встал. Их близость была болезненной, словно они переступали какую-то черту.

Одинокий и беззащитный, Габриель спустился по лестнице на песок, а Майя осталась на террасе, пытаясь справиться с чувствами. Если она хочет сберечь этому Страннику жизнь, ей нельзя так переживать за него. Чувства сделают ее уязвимой и нерешительной. Если позволить себе хоть малейшую слабость, она потеряет Габриеля навсегда.