Джон Хоукс - Последний странник

— Вы все верующие? — спросила Майя.

— Я христианин, — сказал Антонио, — Мартин с Ребеккой евреи, а Джоан — буддистка. У нас тут полный набор вероисповеданий. Мы считаем, во что бы человек ни верил, это его личное дело.

Ребекка посмотрела на мужа.

— Раньше мы тоже жили в Системе. Все изменилось с того случая, когда у Мартина на автостраде сломалась машина.

— Да, с того случая все и началось, — сказал Мартин. — Восемь лет назад я жил в Хьюстоне и работал консультантом по недвижимости. Имел дело с богатыми семьями, которые владели торговыми предприятиями. У нас было два дома, три автомобиля и…

— И ни капли счастья, — сказала Ребекка. — Он возвращался домой с работы, сразу спускался в подвал с бутылкой виски и смотрел по телевизору старые фильмы, пока не засыпал прямо на диване.

Мартин покачал головой.

— Человек обладает почти безграничным талантом обманывать самого себя. Мы готовы смириться с самым унылым существованием, если оно соответствует нашим представлениям о реальности. Я, наверное, таскался бы по той дороге до конца своей жизни, если бы не случай. Как-то раз я поехал по делам в Вирджинию. Поездка получилась ужасная. Новые клиенты напоминали жадных детей безо всякого чувства ответственности. На переговорах я посоветовал им отдать один процент годового дохода на благотворительность. В ответ они заявили, что я плохо забочусь об их инвестициях. Потом становилось все хуже и хуже. В аэропорту по какому-то особому случаю дежурили сотни полицейских. По пути до зала ожидания меня два раза обыскали, а в самом зале я видел, как у человека случился сердечный приступ.

Мой рейс задержали на шесть часов. Я сидел в баре аэропорта, пил и смотрел телевизор. На экране ничего, кроме смерти и разрушений. Преступность. Загрязнение окружающей среды. Новости пытались меня пугать. Реклама уговаривала купить то, что мне абсолютно не нужно. Меня убеждали, что люди могут быть только пассивными жертвами или потребителями.

Когда я наконец добрался до Хьюстона, там было около сорока градусов жары при влажности девяносто процентов. На полпути к дому у меня заглох двигатель. Разумеется, никто не остановился. Никто не хотел мне помочь. Я помню, как вылез из машины и посмотрел в небо. Из-за выхлопных газов оно было грязно-коричневым. Кругом валялся мусор. Мимо с ревом неслись автомобили. Я понял, что нет никакого смысла беспокоиться о том, что после смерти попадешь в ад. Люди уже создали свой собственный ад здесь, на Земле.

Вот тогда-то все и случилось. Позади моей машины остановился пикап, из него выбрался человек. Примерно моего возраста, в джинсах и рабочей рубахе. В руках у него была старая керамическая чашка без ручки, похожая на те, которые используют для чайных церемоний. Он подошел ко мне, но не представился и об автомобиле ничего не спросил. Просто посмотрел в глаза, и мне сразу показалось, что мы с ним давно знакомы и он понимает все, что я сейчас чувствую. Потом он протянул мне чашку и сказал: «Возьмите воды. Вы, наверное, хотите пить».

Я попил воды. Она оказалась холодной и очень вкусной. Тот человек поднял капот моего автомобиля, повозился пару минут с мотором, и он завелся. Тут следовало дать незнакомцу немного денег и отправиться по своим делам, но мне почему-то показалось, что это будет неправильно. Я пригласил его домой, поужинать. Через двадцать минут мы были на месте.

Ребекка улыбнулась и покачала головой:

— Я подумала, что Мартин сошел с ума. Встретить на дороге совершенно незнакомого человека и привезти его домой на семейный ужин! Сначала мне показалось, что тот человек бездомный или даже преступник. Когда мы поели, он собрал со стола тарелки и начал мыть их, а Мартин пошел укладывать детей спать. Незнакомец спросил о моей жизни, а я почему-то начала ему все рассказывать. Рассказала, как я несчастна. Как боюсь за мужа и детей. Как принимаю таблетки, чтобы уснуть.

— Наш гость оказался Странником, — сказал Мартин, глядя через стол на Майю и Габриеля. — Не знаю, сколько вам известно об их силе.

— Мне интересно все, что вы можете рассказать, — сказал Габриель.

— Странники уходят за пределы нашего мира, а потом снова возвращаются. У них на все есть собственный, необычный взгляд.

— Они умеют выходить из тюрьмы, в которой все мы живем, и поэтому видят вещи такими, какие они есть, — сказал Антонио. — И потому их так боится Табула. Она хочет, чтобы мы поверили, будто кроме Системы ничего не существует.