Джиллиан Хоффман - Возмездие

«Она знает про подсказку».

Си-Джей вскочила.

– Возражение обвинения! Вопрос был задан, и на него получен ответ.

– Возражение отклоняется. Давайте разберемся с этим, мисс Рубио.

– Он ехал с превышением скорости. В этом все дело. Ничего больше не было. – Чавес не отступит от своих слов. Если только у Рубио нет доказательств... – И так получилось, что, когда я в самом деле заглянул к нему в багажник, мадам, у вашего клиента там лежал труп.

– Чертов лгун, – внезапно громко со своего места объявил Бантлинг.

Лурдес Рубио оставила Чавеса и повернулась к своему подзащитному.

– Мистер Бантлинг, пожалуйста, не прерывайте допрос свидетеля. И я не потерплю таких выражений в суде, – сурово сказал судья Часкел. Он слышал про срыв Бантлинга во время первого слушания и не собирался допустить повторения.

Бантлинг встал, кандалы зазвенели.

– Простите, судья, но он лжет. Они все лгут. Вы просто посмотрите на него.

– Этого достаточно, мистер Бантлинг. Сядьте.

– Я хочу выступить, ваша честь. – Бантлинг посмотрел на Си-Джей, и на его лице появилась хитрая улыбка. – Этому суду нужно кое-что знать.

Си-Джей почувствовала, как зал опять начинает плыть перед глазами, и крепко сжала ручку. Она отвернулась от Бантлинга и посмотрела прямо на судью. Вот-вот все рухнет. Что она будет чувствовать, стоя перед всеми этими людьми и выслушивая обвинения в свой адрес? Она задержала дыхание, ожидая следующих слов Бантлинга.

– Все, что нужно знать суду, скажет ваш адвокат. А теперь, пожалуйста, сядьте, или я прикажу удалить вас из зала. Мисс Рубио, у вас еще что-то есть?

Лурдес Рубио наблюдала за тем, как ее клиента усаживали на место двое крепких конвоиров. Все это время Бантлинг смотрел на Си-Джей с презрением и ненавистью. Он наслаждался игрой в кошки-мышки, ему доставляло удовольствие давить на нее. На его лице было написано: «Я знаю кое-что, что ты не хочешь никому открывать». Нет, Лурдес не позволит ему играть в эту игру. Не сегодня. Не с Си-Джей.

– У меня больше нет вопросов, ваша честь, – резко сказала Лурдес и опустилась на стул.

Си-Джей долго сидела за столом обвинения после окончания слушания, зал суда опустел. На мгновение она встретилась взглядом с Лурдес, когда адвокат убирала бумаги в портфель за столом, стоявшим недалеко от ее собственного, но им не о чем было говорить. Лурдес поспешила прочь, как только конвоиры увели ее недовольного клиента в камеру.

Чавес – идиот. Он не умеет врать. Шут, фигляр. И Лурдес его практически разоблачила. Но затем внезапно отступила назад. Почему? Рубио также знала про подсказку. Но откуда? И еще изнасилование. Рубио ни разу не упомянула о заявлениях Бантлинга, хотя он толкал ее к этому, выложив факты. Это просто стратегия ведения дела или что-то большее?

Си-Джей беспокоилась. До дела Бантлинга Лурдес ей нравилась. За годы работы они два раза сталкивались при ведении дел об убийствах, и Си-Джей считала Лурдес честным и прямым человеком. Она не использовала грязные уловки и не была беспринципной, как большинство защитников. Теперь же Си-Джей знала, что Лурдес компрометирует себя. А из-за этого испытывала неловкость. После беседы в тюрьме округа она стала относиться к Лурдес с опаской и раздумывала, не собирается ли та воспользоваться возможностью отстранить ее от дела, использовав информацию об изнасиловании. Может, после того, как присяжные примут присягу и встанет вопрос о невозможности дважды понести уголовную ответственность за одно и то же преступление? Неужели Бантлинг выйдет на свободу? Си-Джей мысленно вернулась к тому дню в тюрьме, когда улыбающийся, торжествующий Билл Бантлинг сидел рядом со своей когда-то очень порядочной защитницей, а она стреляла смертоносными пулями через стол в его жертву. Лурдес знала, что ее подзащитный – сумасшедший. Он сам ей это сказал, продемонстрировал доказательства в полицейских отчетах. И Лурдес все равно позволила использовать себя в качестве проводника его идей. Она устроила все так, что Си-Джей пришлось взглянуть в глаза своему насильнику в запертой камере, – просто чтобы добиться на нее нужного воздействия. Просто чтобы задержание признали недействительным. С этими последними мыслями чувство вины Си-Джей исчезло.

Когда Бантлинга увели из зала, а толпа репортеров обрушилась на полицейских и агентов ФБР, Си-Джей почувствовала, что может дышать, по крайней мере пока. Через некоторое время Доминик сел рядом с ней в пустом зале.