Джиллиан Хоффман - Возмездие

«Я дам тебе доказательства. Хотя мне очень не хочется с ними расставаться».

– Срывы, подобные сегодняшнему, определенно тебе не помогут. Ты выглядишь как серийный убийца. Позволь мне разбираться с этим так, как я считаю нужным. Тебе нужно только молчать. Просто посиди тихо.

Однако адвокат определенно испугалась. Теперь Лурдес Рубио знала, с кем имеет дело, с кем сидит рядом в зале суда, перешептывается в комнате для встреч адвокатов с клиентами. А он не знал, сможет ли она точно так же убедительно выступать перед присяжными, как раньше, когда считала его невиновным. Доверчивые глаза самки оленя исчезли.

Билл Бантлинг метался по камере, подобно дикому зверю в клетке. Все дело в том, как он понял, что Хлоя, Фасолька, мадам прокурорша, всегда знала, кто он, и ей требовалось запереть его понадежнее для собственной безопасности. Для того, чтобы не сойти с ума. Но теперь Бантлинг знал, какую игру затеяла Хлоя, и ей пришел конец. Будет забавно смотреть, как она сломается.

«Мне очень жаль, что преступников больше не сжигают на костре. Мне было бы гораздо приятнее смотреть, как плавится ваше искаженное лицо».

О, ее речь была настоящим выступлением. Но Бантлинг знал, что Хлоя так говорила только потому, что он сидел в наручниках и кандалах.

Бантлинг знал, что Хлоя испугалась, жутко испугалась. И не напрасно.

Потому что, когда выйдет из тюрьмы, он ее убьет.

– Я прекратила отношения с Домиником Фальконетти.

– Когда это случилось?

Грег Чамберс теперь снова исполнял роль психотерапевта. Он тихо сидел в кресле перед письменным столом, создавая доверительную обстановку. Садящееся солнце проникало сквозь деревянные жалюзи, и комната купалась в теплом свете цвета жженого сахара.

– Наверное, к этому все шло. Я пыталась это остановить, в особенности после ареста Бантлинга, но отношения просто развивались.

Чамберс наблюдал за тем, как Си-Джей затушила сигарету и тут же закурила следующую. Дым висел в воздухе и плясал в лучах мягкого света. Си-Джей медленно выпустила дым, снова убрала волосы с лица и завела за уши.

– Как вы к этому относитесь? Вы этого хотите? – Доктор говорил мягко, не высказывая своего мнения, не осуждая. Стоит только это сделать, как Си-Джей замолчит и замкнется.

– Что я чувствую? Боюсь, нервничаю, счастлива, возбуждена, виновата. Все одновременно. Все это словно слилось воедино, в одно чувство. Я знаю, мне не следовало заходить так далеко, но... Боже, Доминик помогает мне отключиться от всего происходящего. И это хорошо. Это отличая терапия, доктор. Когда я с ним, я с ним. Я в безопасности. Я могу это описать только так. Я могу отключить радар, который у меня всегда работает. Лицо психа наконец вылетает у меня из головы, всего на несколько часов в день, и я сама словно нахожусь в другом измерении, и эта невидимая тяжесть на моем сердце... исчезла. Это чувство, которого я не испытывала ни с одним другим мужчиной, – и я не хочу от него отказываться, лишаться его.

Си-Джей поднялась из синего кресла с откидной спинкой и стала нервно расхаживать по кабинету.

– Но я также боюсь. На самом деле я цепенею. Я не хочу позволять Доминику подойти слишком близко. Есть вещи, о которых он никогда не должен узнать.

– Вы имеете в виду себя? Вы не хотите, чтобы он увидел вас настоящую, поскольку боитесь, что ему не понравится то, что он увидит?

– Нет. Да. Не исключено, когда-то в будущем я смогу полностью расслабиться эмоционально, сбросить защитный панцирь. Разделить себя, как вы любите говорить. Но есть вещи, моменты, которые я никогда не смогу с ним разделить. Вещи, которые он никогда не примет. И я не думаю, что отношения можно строить на полуправде.

– Вы говорите о том, как на вас напали, как вас изнасиловали? Вы не хотите делиться с Домиником этим? – поинтересовался Чамберс. – Может, как раз если вы поделитесь ими, то станете ближе?

– Нет. Кроме изнасилования, есть и другое, но я не хочу обсуждать это сегодня. Не сейчас.

Си-Джей вспомнила то, что не покроет обязанность доктора не разглашать конфиденциальных бесед с пациентом. Она имела в виду совершенные преступления и будущие нарушения. Си-Джей изъяла улики, покрывает свидетеля и помогает ему лжесвидетельствовать. Все это считается преступной деятельностью. Ей нужно проявлять осторожность, чтобы не оговориться.

– А вы уже были близки?

От этого вопроса ей стало неуютно. Возможно, в прошлом она с легкостью ответила бы на этот вопрос, но теперь у доктора Чамберса сложились профессиональные отношения со всеми участвующими в деле. Си-Джей непроизвольно остановилась за креслом.