Грег Кайзер - Полночная чума

Эддисон распрямился и указал рукой туда, где виднелось слабое свечение. Поначалу Бринк решил, что оно ему лишь померещилось, однако, прищурившись, понял, что нет, это настоящий свет. Что-то мерцает там, в темноте.

Нащупав руку Аликс, он рывком поднял ее на ноги и повел, да и всех остальных тоже, вслед за собой в направлении этого света. Они брели по полю, и трава была им по колено, и когда они подошли ближе, то увидели, что огонь вырывается из-под крыши небольшого сарая в ярдах пятидесяти от них. Более того, на фоне пламени они разглядели силуэты четверых мужчин. Один их четверки пытался залить водой из ведра языки пламени, что рвались наружу из распахнутой двери. Второй ладонями прикрывал от огня лицо, остальные просто наблюдали с безопасного расстояния. Один из этих двоих был огромен. Настоящая туша.

— Этот тип из СД, — просипел Кирн по-французски. — Тот жирный, что стоит слева. Это он убил твоего младшего брата, — добавил он, обращаясь к Аликс.

Девушка ответила ему еле слышным «мерси» и потрогала висевший на плече у Бринка автомат, пытаясь нащупать ствол. Но Бринк оттолкнул ее руку.

— Похоже, что Волленштейна среди них нет, — заметил Кирн.

Бринк присмотрелся. Сарай был слишком мал, чтобы служить лабораторией, в которой выращивали чумные бациллы, но может быть, именно здесь Волленштейн состряпал свой антибиотик? Ведь лаборатория Кейт была куда меньших размеров. Тем временем пламя прорвалось сквозь крышу, и порыв ветра превратил его в длинный желтый язык, метров в десять, а то и в двадцать в длину. И в этом внезапном свете Бринк увидел, что в воздух, подобно огненным перышкам, взметнулись горящие листки бумаги. Один такой листок несколько секунд тлел в траве, примерно в метре от него, а затем погас. Когда Бринк дотронулся до него, от его прикосновения края тотчас же рассыпались чешуйками пепла. Обгоревший клочок Бринк засунул себе за пазуху.

Бумаги. Значит, перед ними лаборатория. А антибиотик исчез. Бринк посмотрел на последнюю полоску пластыря на руке. Пора оторвать и ее.

«Мы не станем уступать им ни в чем, мы тоже станем сеять зло». Кажется, именно так сказал ему Чайлдесс, но Бринк тогда ему не поверил. А ведь Чайлдесс был прав.

— Пойдем, — сказал он по-английски и потащил за собой Аликс, прочь от горящего сарая и их несбывшихся надежд. Он снова повел их вслед за собой — назад, сквозь живую изгородь, затем свернул на север и зашагал к следующему полю.

Здесь они обнаружили крошечный сарайчик, размером с гараж, темный и пустой. Когда же Кирн по его просьбе посветил внутрь фонариком, Бринк разглядел два огромных привинченных к полу металлических миксера.

Запах привел его на другое поле. Запах переваренного супа был ему хорошо знаком и разносился далеко. Бринк принюхался и пошел туда, откуда доносился этот специфический душок. Обоняние не подвело его. Вскоре он оказался рядом с канавой, на дне которой стояла вода. Не обращая внимания на воду, Бринк решительно перебрался на другую сторону, и вскоре нос привел его к еще одному сараю, больших размеров.

Вонь здесь стояла точно такая же, как и в Портон-Дауне, когда ветер дул от трех приземистых строений, где они выращивали возбудителя сибирской язвы. Именно в этом бульоне, который потом загустевал до состояния желе, росли и размножались бациллы. Как и в Англии, от этого тошнотворного запашка было некуда деться.

Бринк сказал Кирну, что, по его мнению, находится внутри — фабрика по производству чумы. Немец кивнул, вскинул оружие и отвел затвор. Бринк тем временем потянул на себя деревянную дверь и, отведя ее в сторону, вместе с Кирном заглянул в ярко освещенное помещение. В нос тотчас ударил омерзительный дух, от которого Бринк заморгал, а Кирн закашлялся и сплюнул.

— Господи Иисусе! — пробормотал какой-то парашютист у него за спиной. Аликс попятилась.

Тлетворный запах исходил от металлических ванн, мелких, но широких, которые стояли на пяти столах, каждый длиной метров шесть-семь. И перед одним таким столом стояло существо в длинном зеленом резиновом фартуке, закрывавшем его грудь и ноги ниже колен. На ногах у существа были серые резиновые сапоги, на руках желтые резиновые перчатки, лицо скрыто белой марлевой маской и очками. На человека это создание походило меньше всего.

— Вон! — крикнул он по-немецки сквозь маску, отчего голос его прозвучал глухо, словно сквозь воду.

Один из десантников Эддисона шагнул вперед и, вскинув карабин, — пиф-паф! — выпустил в существо в резиновом фартуке пулю. Немец качнулся, взмахнул руками, зацепился за край стола и, раскинув руки, повалился в ванну, наполненную коричневым дерьмом. Противоположный конец ванны дернулся вверх, и ее омерзительное содержимое выплеснулось на бетонный пол.