Грег Кайзер - Полночная чума

Волленштейн покачал головой.

— Нет. К тому же то, что вам нужно, находится у меня вот здесь, — с этими словами он постучал по виску указательным пальцем. — А отнюдь не здесь, — и он для выразительности тряхнул саквояжем, чтобы флаконы звякнули друг о друга.

Они с англичанином уставились друг на друга — Уикенс, зажав в здоровой руке русский револьвер, Волленштейн со своим саквояжем. В следующее мгновение входная дверь негромко скрипнула, словно старое дерево на ветру. Волленштейн тотчас насторожился. Как, впрочем, и англичанин, потому что он с удивительной легкостью встал со стула и заковылял к стене рядом с дверью.

Задвижка на сантиметр опустилась вниз, остановилась, и дверь распахнулась. В результате англичанин скрылся за дверью, как за ширмой, зажатый между ней и стеной. В помещение вошла пара эсэсовцев, один — в каске, другой — в пилотке, причем такой чистой, что Волленштейн решил, что она никогда не бывала за стенами казармы. У первого в руках был пистолет-пулемет, у второго — винтовка.

— Вот вы где, — произнес первый эсэсовец с плоским славянским носом.

Волленштейну стоило немалых усилий не смотреть на дверь.

— Нам приказано вернуть вас в дом, — с сильным акцентом произнес первый, обладатель славянской внешности.

— Я еще должен найти кое-какие документы, — ответил Волленштейн. Главное — оттянуть время, чтобы англичанин успел что-то предпринять. Увы, секунды шли, но ничего не произошло. Что-то здесь не так, подумал Волленштейн.

— Нам ничего не говорили ни про какие бумаги. Только прийти за вами и за англичанином, — продолжал хриплым голосом эсэсовец. — Кстати, где он, этот ваш англичанин?

— Он отнял у меня пистолет и скрылся.

— Скрылся? Это в таком-то виде? — удивился второй эсэсовец, тот, что в пилотке и помладше. — Мне показалось, что он не в состоянии передвигаться без посторонней помощи.

Голос его, под стать внешности, был высоким и юным.

В следующий миг в двери за его спиной возникла дыра, а он сам рухнул на пол. Лишь тогда Волленштейн услышал звук выстрела. Старший эсэсовец мгновенно обернулся и в результате получил пулю не в спину, а в грудь. Из отверстий в двери, отверстий, которых там раньше не было, вился дымок. Эсэсовец издал булькающий звук, рука, державшая пистолет-пулемет, разжалась, и оружие с лязгом упало на пол, как, впрочем, и его владелец. Из окровавленного лица торчали щепки.

Свободной рукой Волленштейн потянулся за пистолетом и уже было поднял его с пола, когда дверь резко вернулась на место и из-за нее показался англичанин. Вернее, сначала его наган, а потом и он сам. Еще один выстрел, сквозь каску, и стонущий на полу эсэсовец затих.

Покончив с эсэсовцем, англичанин расплылся в настоящей улыбке, а не в своей обычной, одними губами. Тяжело дыша, он шагнул к Волленштейну.

— Вот видите, доктор, — произнес он. — Главное — доверие. — И он посмотрел Волленштейну в глаза. — В мои планы не входит бросать или убивать вас. Разве что в самом крайней случае. А так — нет.

Уикенс умолк, явно ожидая какого-то ответа.

Назад дороги нет, подумал Волленштейн, глядя на мертвого эсэсовца.

Он подошел к ближайшему верстаку, включил газовую горелку, разжег ее при помощи кремниевой зажигалки и поднес к пламени листок коричневой бумаги. Тот мгновенно вспыхнул, уголки начали сворачиваться и осыпаться пеплом, затем пламя сделалось сильнее, и тогда он бросил горящий листок на сваленные грудой на полу папки. Те загорелись не сразу, однако вскоре их уже лизали огненные языки, и один, как будто осмелев, добрался даже до ножки верстака.

Закинув за плечо автомат, Волленштейн одной рукой обхватил англичанина за талию, и они вместе направились к летному полю.

Бринк нашел отверстие в живой изгороди и протиснулся сквозь низкорослый кустарник. После чего придержал колючие ветки, давая Аликс возможность пролезть на другую сторону. За ней на поле выбрались и остальные, Эддисон со своими парашютистами и, наконец, Кирн.

— В какую сторону? — спросил Эддисон.

Бринк понятия не имел. И вообще, с какой стати он вдруг здесь главный?

Парашютисты выжидающе смотрели на него. Один почему-то принялся чесаться. Аликс, не в силах стоять на ногах, тяжело опустилась на траву. Кирн, с немецким автоматом в руках, встал рядом. Он фыркнул, сплюнул, однако во время выдоха Бринк услышал, что легкие немца гремят, как камешки в пустом ведре.

Он вновь вгляделся в темноту и, поискав глазами, обнаружил темные очертания каких-то построек, которые, по его мнению, и были фермой Волленштейна. Как и другие, ей подобные, здесь, в Нормандии, эта была окружена каменной оградой, напоминая настоящую крепость. Это гнездо Волленштейна, сказал Кирн. Они обошли ее кругом и теперь приближались к ней с востока. Здесь в ограде должны быть ворота, которые ведут на поля, сказал ему Кирн. В северном направлении, за деревьями Бринк увидел, как небо прочертила тонкая линия искр, которая затем взорвалась снопом яркого света. Осветительная ракета. С минуту повисев в воздухе, она устремилась вниз и исчезла, как будто кто-то погасил ее, щелкнув пальцами.