Валерий Кречетов - Путевой обходчик

— Гро-ом! — прокричала Катя. — Гром, ты в порядке?

Он сжал зубы и ухватился за торчащую из стены трубу. Взревев, как зверь, вырвал трубу из стены и сунул ее между вращающимися лопастями. Вентилятор рявкнул и остановился. Заклиненные лопасти угрожающе загудели. Труба задрожала и заскрежетала в руках Грома.

— Быстрей! — крикнул Гром, кряхтя от напряжения. — Давай ко мне!

Катя смотрела на подрагивающие лопасти расширившимися от ужаса глазами.

— Давай же! — торопил Гром, изо всех сил сдерживая трубу. — Я не смогу держать долго!

Катя прижала руки к груди и жалобно проговорила:

— Я боюсь!

— Останешься там, погибнешь в темноте! — рявкнул на нее Гром.

— Я не могу! — в отчаянии крикнула Катя.

— Врешь, можешь! Ты смелая девушка! Давай! Быстрей!

Катя подошла к вентилятору, помедлила секунду, как пловец, собирающийся нырнуть с берега в холодную воду, потом вытянула руки и бросилась между лопастями.

Гром схватил девушку за руку и, застонав от напряжения, втянул ее сквозь отчаянно гудевшие и трещавшие лопасти. Гром оттолкнул Катю от себя.

— Подальше! — крикнул он. — Отойди за воздухорез!

Катя сделала, как он велел.

Поняв, что девушка в безопасности, Гром хорошенько уперся в пол ногами и, выпустив из пальцев трубу, отпрыгнул в сторону.

— О господи! Как я за тебя испугалась! — причитала Катя, вытирая ручьем лившиеся слезы о плечо Грома.

Гром прижал ее к себе и погладил ладонью по голове.

— Ничего, — мягко сказал он. — Прорвемся, сестренка. До выхода осталось немного. Сейчас чуток передохнем и двинемся дальше.

Катя обняла его и зарыдала.

— Ну-ну-ну, — ласково приговаривал Гром, гладя девушку по волосам. — Не надо плакать. Соберись, у нас впереди еще много работы.

Катя вдруг вспомнила, как в детстве ее точно так же гладил отец. Что же тогда произошло? Кажется, она упала с качелей. Упала на разрыхленную землю, поэтому ушиблась несильно, но зато рыдала будь здоров. Не столько от боли, сколько от испуга и обиды. Почему качели сделали это? Почему они сбросили Катю? Неужели она такая плохая? Или это качели плохие?

Такие вот глупые вопросы заполонили тогда ее маленькую детскую головку. А отец гладил ее по волосам и приговаривал:

— Ну-ну, милая, не реви. Все уже кончилось. И ничего страшного не произошло.

«Ничего страшного не произошло», — повторила про себя Катя. В свете произошедших сегодня событий слова эти звучали горько и смешно. Пахомов застрелил из автомата Ольгу. Бандита Шплинта прибили к стене, Косте сломали шею кайлом. Обоим вырвали глаза. Иркут пропал. Пахомов — тоже. Вполне может быть, что они оба уже мертвы. А за Катей с Громом по пятам гонится кровожадный монстр, готовый присовокупить к своей страшной коллекции и их глаза.

НИЧЕГО СТРАШНОГО НЕ ПРОИЗОШЛО!

Где-то недалеко раздался чудовищный рев. Вслед за тем все вокруг загрохотало, словно огромная горилла, пришедшая в ярость, принялась крушить дубиной все вокруг.

Катя перестала всхлипывать и испуганно прижалась к Грому.

— Надо спешить, — сказал он. — Скоро он будет здесь.

— Но там лопасти, — возразила Катя.

— Мы прошли, и он пройдет. Все, сестренка, подбери сопли и пошли. Доплачешь на свежем воздухе.

Гром вытер Кате слезы рукавом, затем взял девушку за руку, повернулся и повлек ее за собой по коридору. Минут через пять они вышли на металлическую эстакаду. Теперь перед ними был туннель, на дне которого поблескивала черная вода.

— Готова? — спросил Гром.

Катя кивнула:

— Да.

Гром прыгнул в воду, подняв фейерверк брызг. Вода доходила ему до колен.

— Прыгай! — приказал он.

И Катя прыгнула. Холодная вода хлынула в сапоги.

— Мои сапоги! — вскрикнула девушка.

— Еще раз скажешь мне про сапоги, и я тебя брошу, — пригрозил Гром.

— Прости. Но… вода! Она ледяная!

— Не выдумывай, — строго ответил Гром. — Вода как вода. Главное — не стоять на месте. Идем!

И он снова взял ее за руку. Делать нечего — Катя пошла за ним, взбивая окоченевшими ногами белую пену. Гром достал из кармана фонарь, пощелкал включателем, но ничего не произошло. Он постучал рукоятью фонаря об колено и снова щелкнул кнопкой. Сноп яркого желтого света на мгновение ослепил Катю.

— Порядок, — удовлетворенно сказал Гром. — Фонарь снова работает. Теперь не пропадем.

Они медленно пробирались вдоль стены туннеля. Постепенно воды становилось все меньше, и наконец она сошла на нет. Идти стало гораздо легче. Однако от усталости и пережитых потрясений Катя совсем скисла. Она шла, пошатываясь и понурив голову. Дышала тяжело, как после быстрой пробежки. Гром покосился на нее и бодро произнес: