Ник Гоуинг - Петля

— Не мое дело — знать о генерале, товарищ. Он мне жалованье платит и заботится обо мне. Это куда лучше, чем быть безработным в этой дерьмовой стране.

Поездка через Москву на машине испокон веку не была простым делом. Светофоры всегда размещались таким манером, чтобы создать максимальные трудности для водителей. Дороги заставлены поломанными троллейбусами или заблокированы обычными пробками из обветшалых грузовиков со сломанными амортизаторами, побитыми кузовами и неисправными моторами, выпускающими густые клубы черного дизельного дыма.

Поляков опять обратил внимание на тельняшку шофера. Обе руки покрывала от локтя вниз татуировка. Выделялась оскаленная морда тигра, свидетельство того, что парень уже заслужил отличие в марченковском подпольном мире.

— Вы недавно из армии? — спросил Поляков.

— Три года протрубил. В Восточной Германии. Там все как в Гулаге. Я ненавидел каждую минуту, проведенную там.

Обычный срок в армии два года, так что полковнику стало ясно: шофер по крайней мере прослужил лишний год за какие-то грехи.

— Как зовут?

— Михаил Петрович… фамилия неважно. Зовите — Миша, пожалуйста, товарищ полковник.

— Миша, если ты проторчал три года вместо двух, значит, был не очень хорошим, скажем так, солдатом. А?

Шофер пренебрежительно поморщился.

— Я был хуже всех. Промышлял наркотиками и спиртным. Вылезал за проволоку вокруг бараков, чтобы трахать местных девчонок. Чуть не стал дезертиром. Крал вещи у немцев, чтобы меня арестовала полиция. В ихней тюрьме мне было бы лучше. У КГБ есть секретные части для вылавливания дезертиров, таких, как я. Немецкая полиция подобрала меня однажды, передала нашей военной полиции, где меня лупили дай Бог! — Миша философски пожал плечами, прокашлялся и плюнул сквозь полуоткрытое окно. — Фрицы в восемьдесят девятом разрушили Берлинскую стену, но наши офицеры забыли сказать нам, что «холодная» война закончилась. Первое, что я сделал, это подстрелил американского солдата, который шнырял вокруг нашей базы. Никто не предупредил нас, что бывшие враги получили на то право в новой Германии. Так что почти все «свободные дни» после объединения Германии я провел в дисциплинарном батальоне, так называемом «дисбате», а попросту в тюремном блоке. — Миша крутанул рулевое колесо и немного расслабился. — Там выполнял всяческую работенку. Упражнялся часами, накачивал мускулы. Предупредили, что пристрелят, если попытаюсь убежать. Дерьма там изрядно наелся.

Поляков знал, как ненавидят солдаты свою армию за то, что она так скверно к ним относилась. Ему не нужно было напоминать.

— Они демобилизовали тебя после дисбата? — спросил Поляков.

— Фигушки. Отправили нас домой лишь три месяца назад, как скотов. У меня были военный билет, вещевой мешок, мерзкие воспоминания и восемьдесят германских марок, которые я получил, загнав свою фуражку и знаки отличия французским туристам на рынке в Карлхорсте. Четыре дня мы провели в поезде. Это называлось частичный вывод советских войск из прежней Восточной Германии. И когда я добрался назад, то обнаружил, что мои товарищи кто в тюряге, кто в бегах. Есть нечего, работы нет и дома нет, поскольку мои родители разошлись.

Поляков знал, что такая поломанная судьба ждала десятки, если не сотни тысяч солдат, возвращавшихся с закрываемых в Центральной Европе баз бывшей советской империи.

— Вот поэтому я и поступил на службу к генералу. Здесь всегда есть работа. Сгодилась моя военная подготовка. И платят хорошо. Куда лучше, чем работягам на заводе.

Миша свернул во двор морга, где в хаотическом беспорядке сгрудились машины «скорой помощи», милицейские «раковые шейки».

— Что здесь происходит? — крикнул Михаил шоферу «скорой», оказавшейся рядом.

— Еще одна перестрелка, — прокричал в ответ здоровяк в забрызганном кровью халате. — Кто-то из наших людей пострелял в ресторане, там не уплатили причитающиеся нам деньги. Это «Галакси», неподалеку от «Космоса».

Миша знал этот ресторан, находившийся под контролем «Братства», побывал там в составе первой группы боевиков, когда хозяин кабака пытался уклониться от «налога».

— Все пошло не так, как надо?

— Хозяин приготовился к их визиту, обзавелся своей охраной. Потягивали пивко и ждали в задней комнате. Как только зажигательная бомба влетела в окно, люди хозяина выскочили и открыли пальбу. Двое из них убиты, да шестеро наших.

Миша выскочил из кабины и бросился через двор к тележкам с носилками, которые вкатывали в морг для регистрации трупов. Поляков последовал туда же, наблюдая со стороны, как его шофер приподнял с какого-то тела рваную простыню. Миша застонал, повернул назад.