Ник Гоуинг - Петля

Участники церемонии расходились. Поляков обратился к стоявшему рядом аппаратчику средних лет. Он не имел о нем ни малейшего представления. Но это было несущественно. Вдруг знает случайно, что сделала с генерал-полковником похоронная команда?

— А как умер Александр Александрович? — спросил Олег Иванович тихо. — Своей, естественной смертью?

Аппаратчик пожал плечами.

— В извещении о кончине, когда товарищ Трофименко лежал для прощания в клубе КГБ, говорилось, что он почил скоропостижно у себя дома.

Человек двинулся прочь. Поляков ковылял за ним, превозмогая боль в теле и продолжая допытываться:

— А не было несчастного случая? Почему лицо товарища Трофименко все в царапинах?

— Он умер дома — это все, что нам сообщили, — пробормотал аппаратчик. — Он умер дома три дня назад… внезапно, очень внезапно, — добавил он таким тоном, который сам по себе нуждался в дальнейшем объяснении.

Шагавший впереди офицер обернулся и, в упор посмотрев на Полякова, спросил:

— Почему вас интересует, как скончался товарищ Трофименко? Какое вам до этого дело?

— Генерал был заслуженный человек и мой личный друг, — соврал Поляков. — Вправе я знать, как умер мой добрый друг?

— У родных бы узнали, если друг, — резко сказал офицер.

А осторожный сосед поколебался немного, огляделся с опаской и, неожиданно поманив Полякова за собой, стал говорить:

— Вам известно, что Трофименко жил в доме для высокопоставленных работников на улице Чехова? — Поляков слышал это впервые, но согласно кивнул. — Все в доме у нас знают, что произошло. Именно поэтому они с такой осторожностью выбирали слова для хвалебных речей. Это правда, что товарищ Трофименко умер «спокойно у себя в квартире». Он выпал с балкона десятого этажа при таинственных обстоятельствах. Но все теперь напуганы, и никто не скажет больше того, что было сообщено в официальном извещении.

Поляков старался не отстать от собеседника, хотя с трудом поспевал за ним.

— Эти вруны утверждают, что Трофименко выносил на балкон продукты, неловко наклонился и упал вниз, — продолжал его спутник. — Но это ложь. Александра Александровича элементарно столкнули с балкона. Ходит версия: инспекция обнаружила имя Трофименко в секретных документах потайного архива коммунистической партии.

Человек, столь неожиданно ставший болтливым — не провокатор ли? — подошел к своей «Волге». Оказавшись вблизи своих коллег и соседей по дому, он умолк. Дверцы машины захлопнулись, мотор взревел, и Поляков остался один. Для него уже не существовали шикарные машины КГБ с шоферами. Он оправил на себе пальто, поплотнее надвинул меховую шапку, словом, приготовился к походу на станцию.

— Олег Иванович!

Голос был нежный женский и прозвучал за его спиной. Маленькая рука в перчатке крепко и по-дружески схватила Полякова за самое больное место около локтя. Он скривился от боли, но тотчас узнал голос. Один вид Наташиного лица, ее соблазнительная улыбка подняли его настроение. Она припудрилась, накрасила губы и выглядела на миллион рублей, впрочем, как и всегда.

— Могу я подбросить вас в Москву?

Наташа подала вперед новую частную «Волгу» и открыла заднюю дверцу для Полякова.

— Товарищ полковник. Вы мой гость.

Наташа знала. Ее холодный, слегка льстивый голос говорил о том, что она знала о его отставке. Она, казалось, испытывала удовольствие, поддразнивая Полякова и называя его полковником. Все офицеры КГБ имели право на пользование своим званием и после отставки, но не в случае позорного увольнения, как это было с ним. Со смешанным чувством бесшабашности и расчета Наташа не обращала внимания на такие тонкости в приказе, и Поляков был тронут.

«Волга» уже катила к центру Москвы, а Наташа не спешила начать разговор. Олег Иванович хотел спросить, что ей известно об отце, но не отваживался и, пользуясь молчанием, вспоминал, что слышал там, на кладбище. Наташин отец, должно быть, умер — или его убили за день до того, как она пришла к Полякову. Но вела себя она вполне нормально. Не было даже намека на какое-либо горе, никаких слез.

— Так что ты знаешь, товарищ майор? — спросил он официальным тоном, чтобы не возбудить своим вопросом любопытство шофера. — Ты знала о смерти отца, когда два дня назад навестила меня?

Наташа кивнула головой.

— Я знала, конечно, я знала.

— Но ты же ничего мне не сказала. Даже не всплакнула… Тебе было все равно?

Наташа отрицательно покачала головой. Она хотела сказать Полякову, что навещала его по приказанию Марченко, но отказалась от своего намерения.