Ник Гоуинг - Петля

Марченко спокойно прочитал донесение, подписанное генералом Таировым, главой ташкентского КГБ. В шифровке Поляков обвинялся в нападении на хивинскую дачу Раджабова и предполагаемом хищении личной собственности «выдающегося деятеля узбекского общества».

— Как вы объясните все это, товарищ генерал? — выпалил Зорин.

Марченко знал, что зампред отличался упрямством, непреклонностью и не терпел возражений. Было также известно, что много лет Зорин имел тесные связи с узбекским руководством, их КГБ и таким образом с тамошней республиканской мафией… Виктор Петрович снова взглянул на донесение. Уверенный тон, сухой язык Таирова давали основание предполагать, что прежние связи Зорина оставались весьма прочными. Марченко следовало стоять на своем.

— Я обязан доложить, что полковник Поляков только что возвратился из Узбекистана после выполнения весьма опасной миссии. Олег Иванович преуспел в возвращении трех четвертей тонны золота высшей пробы, которое когда-то являлось советской собственностью и попало затем в руки бандитской узбекской группировки.

Всеми силами Марченко старался ничем не показать своего возмущения.

— Действия мои и Полякова находятся, конечно, в полном соответствии с линией на борьбу с организованной преступностью, провозглашенной нашим президентом, российским парламентом и его председателем, — продолжал Марченко. — Принятые меры вытекают и из решений нашей коллегии, членом которой вы являетесь.

Говорил Марченко сугубо официальным языком, чтобы подчеркнуть абсолютную законность поступков Полякова. Он хотел также подчеркнуть, что Зорин прямо-таки обязан рассматривать эти мероприятия как выполненные от имени КГБ, а не просто по личному распоряжению его, Марченко.

— Полковник имел точные инструкции, нацеленные на подрыв влияния криминальных структур в Узбекистане, вернуть золото его истинному хозяину — Центральному банку в Москве. Поручение Поляков выполнил с полной ответственностью и большим риском для себя. Сейчас он находится в кунцевской клинике, оправляется после ранений, нанесенных членами узбекской гангстерской организации. Это была месть за его участие в успешной операции по возвращению золота, украденного Раджабовым.

Зорин скривился при упоминании узбека. Но Марченко продолжал перечислять заслуги своего подчиненного.

— Я предлагаю выдвинуть Полякова Олега Ивановича для награждения в обычном служебном порядке, — с гордостью добавил он.

Марченко полагал, что нащупал что-то в поведении Зорина. Почему у заместителя Председателя изменилось лицо при упоминании имени Раджабова? Встревожился? Понял, что пришло время защитить старых друзей из Узбекистана перед властными коридорами Москвы?

— Но коллегия не санкционировала такое деятельное участие товарища Полякова в незаконном нападении с применением оружия на место жительства законопослушного члена узбекского общества, а именно товарища Пулата Раджабова, — почти в бешенстве отчеканил Зорин и резко вырвал у Марченко донесение. — Только вчитайтесь, Виктор Петрович. Ручные гранатометы, винтовочные мортирки, [9] Винтовочная мортирка — приспособление в виде короткого стволика, надеваемого на ствол карабина, автомата для стрельбы специальными гранатами за счет энергии патрона данного оружия. только что не пушки. Разрушены стены и здания. Это больше похоже на войну, а не на операцию против незначительной уголовной группы.

— Товарищ заместитель Председателя, но это и есть война — война против наиболее гнусных преступников, — отвечал Марченко спокойным тоном. — Вы не можете подойти с парой наручников и попросить гангстеров, чтобы они протянули вам руки. Это люди не того калибра. У них достаточно средств, чтобы обеспечить себя оружием, содержать собственные силы безопасности и целую сеть подчиненных им более мелких бандитов.

— Но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, товарищ генерал, — продолжал настаивать Зорин. — Было совершено нападение специальных отрядов КГБ, санкционированное вашим Вторым управлением и при вашем личном одобрении? Было или нет? Если нет, откуда взялось все это оружие? Его дали вы? Или кто-то сам раздобыл незаконно во Втором главном управлении? Может быть, принимали участие наемники?

Марченко понимал: Зорин делал все, чтобы отвести подозрения от себя и приклеить обвинение высшему должностному лицу, непосредственно вовлеченному в операцию — ему, Виктору Марченко.