Ник Гоуинг - Петля

— Благодарю вас, товарищ Зорин, — повторил Азимов. — И позаботьтесь о том, чтобы в будущем так же хорошо информировать нас. Это обеспечит вам доброе здоровье и благополучие.

Зорин положил трубку, и им овладело радостное чувство. Он надеялся, что, нейтрализовав Полякова с его миссией, он укрепил собственные хрупкие позиции в глазах Раджабова. Хотя это было только начало. Он опасался, что стремление Раджабова к отмщению и усилению своей власти будет расти до тех пор, пока для него не исчезнет угроза со стороны Марченко.

В эти предрассветные часы Зориным владели тревожные мысли, и он раздумывал, кто станет следующей жертвой.

Полякова била дрожь, он тихо стонал.

— Олег Иванович, ты слышишь меня?

Прикрытые веками глаза Полякова пытались отыскать, откуда идет голос. Он чувствовал сладкий запах хлороформа и засохшей блевотины.

— Олег Иванович, ты теперь с нами, товарищ.

Голос приблизился, казалось, говоривший склонился над Поляковым. Знакомое раскатистое «р» подтвердило: Марченко. Поляков сжал потрескавшиеся губы и облизал их.

— Это вы, Виктор Петрович?

— Мне нужно знать, что случилось…

Смесь запаха бренди и сигарного дыма, исходящая от Марченко, вызвала у Полякова тошноту.

— Это ваша проблема, Виктор Петрович. Вы должны знать, что произошло.

Марченко побагровел от гнева.

— Давай говори! Иначе я прикажу бросить тебя в снегоуборочную машину, тебя искромсают на куски и вышвырнут в Москву-реку, так же, как других непокорных клиентов.

Клиент? Поляков думал о себе на худой конец как о добром товарище, а возможно, и чем-то большем. Но у него был изрядный опыт общения с Марченко, и он знал, что генерал не бросает слов на ветер.

Поляков попытался подняться, и, несмотря на всю свою ярость, Марченко наклонился, чтобы помочь ему. В течение получаса Поляков рассказывал, как узбекская банда устроила засаду в поезде и, что более важно, как он перебил их всех и выжил.

— Итак, кто еще знал? — Это был единственный вопрос, который занимал Марченко.

— О чем? — наивно поинтересовался Поляков.

— Кто проведал, что ты выезжаешь поездом номер двенадцать? Кто еще знал, для чего ты отправляешься в Ургенч? Кому известны твой вагон и купе? Должен же кто-то быть полностью в курсе дела, чтобы организовать и тщательно спланировать засаду и послать джип?

Поляков снова почувствовал головокружение. Он откинулся на большую изъеденную молью подушку и закрыл глаза.

— Знали вы и я, — пробормотал он. — И тот, кто получал билет и кому вы сообщили в «Братстве». — Поляков говорил, словно в полузабытьи.

Марченко придвинулся вплотную и в упор посмотрел на Полякова.

— Кроме моего шофера, я никому не говорил, Олег Иванович. Так что это был ты. Кому ты сказал? С кем встречался? Кого навещал?

Поляков перепугался. Наташа была его любовницей. Его верной любовницей. И в сфере КГБ, и за ее пределами. Преданная Лубянке. Преданная Центру. Сомневаться в ней не было никаких оснований. Она была с ним даже в трудные дни, когда его выгнали с работы. Он закрыл глаза, притворившись усталым и стараясь выиграть время.

Но Марченко чувствовал что-то неладное.

— Итак, кому ты сказал, Олег Иванович? Кто помимо тебя знал?

Может быть, Наташа проболталась Марченко? Но это невозможно. Она презирала генерала.

Затем Поляков вспомнил о билете. Наташа сказала, что тот выпал из его кармана. Он пытался вспомнить ее слова, когда они сидели голыми на афганском ковре. «Там на полу лежит билет, у тебя за спиной»: Это были Наташины слова. «Ты собираешься в дальнюю поездку, дорогой».

У Полякова в голове все перевернулось. Что потом делала Наташа? Ушла купить еду и сказала, что это займет два часа из-за очередей. Но этого не могло хватить, чтобы сговориться с незнакомыми узбекскими бандитами и спланировать засаду в поезде.

— Итак, кому ты сказал? — настаивал Марченко.

— Я никому не говорил, — заверил его полковник.

Марченко снова склонился над ним, и Поляков опять почувствовал эту смесь запахов коньяка с табаком.

— Если ты лжешь мне, Олег Иванович, прошу не забывать о снегоуборочной машине. — Исходившая от него угроза была еще более отвратна, чем его дыхание.

— Вы хотите, чтобы я снова отправился в Ургенч? — спросил Поляков, открыв глаза.

— Я не могу больше рисковать, — ответил генерал. — И ты не можешь. Внутри «Братства» орудует шпион. Кто-то знает слишком много, Олег Иванович. Ты и я, мы должны уничтожить его, прежде чем нас самих ухлопают.