Андреас Эшбах - Видео Иисус

Стивен набрал в грудь воздуха и взглянул на Юдифь.

— Через сколько, он сказал, снова можно будет увидеть — через шестьдесят пять лет? Другими словами, батарея отдыхала в течение тридцати пяти лет.

Глаза Юдифи расширились:

— Ты думаешь, этого достаточно?

— Понятия не имею. Вот сейчас и узнаем.

Он приставил к глазу окуляр, успокоил дыхание, положил палец на кнопку воспроизведения. Может, вообще ничего не будет, сказал он себе, но его пульс не поверил в это. Он ещё раз вздохнул и нажал на кнопку.

Кнопка сделала клик.

Но ничего не появилось.

При потере более 4,5 литра воды, что составляет около 5—10% веса тела, наряду с сильным чувством жажды появляются первые нарушения в жизнедеятельности организма: прекращается слюноотделение, затрудняются глотательные движения, голос становится глухим и хриплым, слизистая оболочка рта и горла, а также глаза краснеют, пульс учащается, наступает апатия и одурманенность. Можно легко впасть в панику. Смерть от жажды наступает при потере жидкости более 12% веса тела.

Джером К.Уилсон. «Как выжить в пустыне».

Когда он проснулся, первой мыслью было: нужны батарейки!

И только после того как эта мысль протрубила в его голове, словно сигнальный горн на побудку в лагере скаутов, в его сознание проникло и всё остальное: где он, почему он здесь, что произошло. Он обнимал Юдифь, они всю ночь пролежали в обнимку. Они всё ещё лежали между двумя большими, холодными камнями на песчаной земле, и ночью было ужасно холодно.

Разумеется, он давно об этом слышал, все рассказывали ему: имей в виду, в пустыне ночью бывает очень холодно. Он это знал, но по-настоящему в это никогда не верил. У него в голове не укладывалось, как это пустыня, на протяжение дня бичевавшая его зноем и светом, по которой он шёл, словно по гигантской раскалённой сковородке, — как эта огнедышащая печь может остыть до температуры холодильника. Летом! Не удивительно, что здесь растрескивались камни и лопались скалы. Стивен и Юдифь ночью прижались друг к другу от холода, переплелись руками и ногами, приникли нос к носу, и всё это было бы даже романтично, не будь так холодно!

Теперь снова становилось теплее. Стивен поднял голову, посмотрел в сторону пылающего шара, который поднимался над горизонтом, набравшись новых сил. Поднялся и ветер — точно с началом дня.

Стивен не помнил, как они заснули. Юдифь всё ещё спала, измученная, лицо присыпано песком. Он осторожно убрал руку, обнимавшую её, и выпрямился. Во рту было так сухо — почти пыльно. Больно глотать, как будто в горле застряли сухофрукты.

Первое, чего он хватился, была его сумка. Он снова засунул туда камеру и свой разобранный мобильник, батарейкой которого он пытался вчера привести в действие камеру. Ночная возня с этой батарейкой была целым приключением — он пробовал подключить её к видеокамере при помощи шпильки для волос, но ничего не получилось. Сейчас при свете дня он ещё раз оглядел отдельные части своего мобильника. Случилось то, чего он и боялся: этой телефонной батарейкой он пользовался уже несколько лет, и она уже совсем истощилась и не только разрядилась, но ещё имела слишком низкое напряжение. То есть не оставляла ему никаких шансов. Он с удивлением взвесил на руке маленькие батарейки, извлечённые из видеокамеры: «с подзарядкой», значилось на них, и если подумать, что они с единственной зарядкой — наверняка путешественник во времени оказался в прошлом без зарядного устройства, а если даже и с ним, то что толку — функционировали две тысячи лет, то пожаловаться было не на что. Неплохая могла быть реклама, — подумал он.

Он снова собрал мобильный телефон. Когда он его разбирал, Юдифь беспокоилась. Она сказала: если они заблудятся, то телефон будет для них последней надеждой. Но на самом деле этой надежды уже не было: когда он снова включил прибор, тот хоть и пискнул разок, но тут же его цифровой экран погас, и больше ничего не шевельнулось.

— Разве что если подождать пятьдесят лет?.. — пробормотал он и сунул бесполезную вещь в карман рубашки.

Юдифь проснулась. Поднявшись, она была дезориентирована не меньше Стивена. Какое-то время она сонно таращилась в одну точку, потом что-то произнесла — судя по тону, крепкое еврейское выражение.

— А я думала, что это был кошмарный сон, — сказала она несчастным голосом.

Стивен посмотрел на неё. Даже с её свалявшимися волосами она ему нравилась.

— Ты шутишь, — сказал он. — Я-то совершенно уверен, что это и есть кошмар.