Андреас Эшбах - Видео Иисус

— Направо, — прошептал он.

Где-то высоко над их головами землю слегка сотрясал топот ног. Что там творилось наверху? Стивен заставил себя не думать об этом и посветил фонариком на дорогу.

Ход вскоре расширился и превратился в круглую пещеру. Пахло сыростью и гнилью, и было непривычно холодно. Луч фонарика нашарил посреди пещеры древнее колодезное сооружение с воротом и цепью над уходящей глубоко вниз, к сердцевине Земли, дырой. Бездна, в которую тянулась цепь, была заполнена туманной чернотой.

— Осторожно, — сказала Юдифь, когда Стивен подошёл поближе к краю дыры и попробовал посветить в глубину фонариком.

— Колодец, — удивлённо сказал Стивен. — Он посветил на ворот и попытался прикинуть, сколько оборотов цепи могло бы на нём поместиться. — Жутко глубокий колодец, в самую сердцевину горы.

На другой стороне в полу было пробито в камне что-то вроде сливного отверстия, которое уводило в узкую щель, а за щелью тихо плескалась вода. Очевидно, в этом месте из глубины поднимали воду и сливали её в резервуар, из которого потом черпали её для питья и полива. Но откуда здесь вода? Здесь, посреди пустыни?

— Под Негев, — сказал Иешуа, словно прочитав его мысли, — залегают колоссальные запасы воды, ещё с ледникового периода. В этой горе, наверное, есть что-то вроде природного доступа к этим запасам. Вот единственное объяснение.

— Да, — кивнул Стивен. — При всём моём уважении я не могу поверить, что и этот колодец вырыли монахи. Наверное, и им было понятно, что вершина горы не самое подходящее место для этого.

— Посвети-ка сюда, — Иешуа опустился на колени головокружительно близко от края зияющей чёрной дыры и ощупал пальцами пол. — Вот она. Расселина. Наверное, она рассекает всю гору. Очень возможно, что она образует восходящую трубу, по которой вода из подземных резервуаров под давлением поднимается на досягаемую высоту. — Казалось, он совершенно забыл о том, что за ними идёт погоня и им надо искать укрытие для спасения. — Замечательно. Надо обследовать, может…

— Да, да, — нетерпеливо сказал Стивен. Он посветил фонариком вокруг. Из этого круглого помещения с впечатляющим колодцем посередине не было другого выхода, кроме того, каким они сюда пришли. Это значило, что брат Грегор, если он действительно скрылся здесь, прячется в другой стороне этого хода.

Возвращаясь к лестнице, они снова услышали шум из верхнего мира. Поспешные шаги, стук — словно шла рукопашная битва. Но разве старые монахи смогли бы — даже если предположить, что захотели бы — сражаться с кем-нибудь врукопашную?

Они миновали лестницу и направились по другому ходу. Он делал поворот, с лёгким уклоном вниз. Шум битвы снова исчез, и гнетущая тишина окружила их. Всё это было похоже на сошествие в недра земли, в холодный, безмолвный, рукотворный Гадес — царство мёртвых.

Стивен резко остановился, шепнул «Тс-с!», когда Юдифь налетела на него сзади и чуть было не отругала за резкую остановку, и выключил фонарик. Их окружила тьма, и он затаил дыхание.

Иешуа шумно, почти испуганно вдохнул. Тьма была не полной. Впереди, из какой-то неопределимой дали к ним пробивалось еле заметное мерцание света.

В перламутровой, мерцающей темноте Стивен вдруг осознал, что за чувство в нём ворочалось, начиная с того момента, как они спустились по каменной лестнице. Это чувство, словно тихая тянущая боль, засело между диафрагмой и грудной клеткой и становилось всё сильнее по мере того, как они шли дальше: то был просто страх. Страх, который пытался остановить его и заставить повернуть назад. Неслышные голоса нашёптывали, что вся эта затея ему ни к чему, что он может просто выйти наверх и забыть про это подземелье как про страшный сон, в конце концов, он сделал всё, что в его силах, и ему не в чем себя упрекнуть. И совершенно незачем двигаться вперёд, незачем делать даже один-единственный шаг.

Стивен медленно и спокойно выдохнул и так же медленно и спокойно вдохнул. Беззвучно. Странным образом что-то изменилось, сдвинулось в этой неразделимой путанице страхов, желаний, вожделений и тоски, — путанице, которая двигала им. До того момента как они ступили на монастырскую гору, им владел, подстёгивая его, один страх: а вдруг он что-то просмотрел? Вдруг сделал ошибку? Вдруг Джон Каун опередил его? Вдруг он, может статься, никогда не увидит эту камеру?

Теперь его страх вдруг изменил свою природу. Теперь он приобрёл такую форму: А вдруг он действительно найдёт то, что ищет?