Джеймс Паттерсон - 7-е небо

Он не мог двигаться. Не мог говорить. Но мог рассуждать.

Что можно сделать?

Лежа на полу, Джаблонски огляделся и заметил кочергу всего в нескольких ярдах. Он сосредоточил взгляд на кочерге.

— Миссис Джей, — сказал Голубь Пегги, потряхивая маленькую бирюзовую коробочку, — это вам от Генри. Колье от Перетти. Как мило! Что? Хотите что-нибудь сказать?

Голубь подошел к Пегги Джаблонски и вытянул кляп у нее изо рта.

— Значит, вы не знакомы с Дуги? — спросила она.

— С каким еще Дуги? — засмеялся Голубь.

— Не причиняйте нам вреда…

— Нет-нет, миссис Джей, — перебил ее Голубь, снова запихивая носок в рот жертвы. — У вас здесь нет права голоса. Это наша игра и наши правила.

Когда все подарки были открыты, котенок радостно принялся за ворох оберточной бумаги. Бриллиантовые серьги, галстук «Эрмес» и салатовые стринги «Дженсен». Джаблонски мечтал, чтобы мальчики просто забрали вещи и ушли. Потом Голубь заговорил с Ястребом, понизив голос. Джаблонски приходилось напрягать слух, чтобы что-нибудь расслышать сквозь шумевшую в ушах кровь.

— Ну что, виновны или невиновны? — спросил Голубь.

Ястреб задумчиво ответил:

— Мистер и миссис Джей хорошо живут, и если это лучшая месть… [5] Парафраз известного выражения: «Живите хорошо Это лучшая месть».

— Хватит прикалываться, это все туфта!

Голубь перешагнул через наволочку, набитую содержимым сейфа супругов Джаблонски. Он прижал локтем открытую книгу Брэдбери, взял ручку и аккуратно вывел что-то на титульном листе.

Потом прочитал вслух:

— «Sic erat in fatis», дядя. Такая у вас судьба. Приятель, бери кота, и валим.

Ястреб нагнулся над Генри Джаблонски:

— Прости, дядя. И вы, дядина миссис. — Он вынул носок изо рта Джаблонски. — Попрощайся с Пегги.

В голове Генри Джаблонски воцарился полный сумбур. Как? Что происходит? И вдруг Генри понял, что может говорить! Он закричал:

— Пегги-и-и-и!

Но тут елку осветило ярко-желтое пламя, которое за считанные мгновения охватило дерево.

Ву-у-у-у…

От волны нестерпимого жара кожа на щеках Генри Джаблонски мгновенно высохла, как бумага. Дым валил толстыми клубами, уплотняясь у потолка и застилая свет.

— Не оставляйте нас так!

Он видел, как языки пламени взбегают по занавескам, слышал заглушенные кляпом вопли своей любимой, когда входная дверь громко закрылась.

Мы сидели вокруг костра на заднем дворе снятого нами коттеджа неподалеку от живописного общественного пляжа в Пойнт-Рейесе, в часе езды к северу от Сан-Франциско.

— Линдси, давай свой бокал, — сказала Синди.

Я попробовала «Маргариту» и нашла ее весьма неплохой. Юки помешивала устриц на гриле. Моя бордер-колли Марта вздохнула и скрестила перед собой лапы. Отблески костра рисовали причудливые изменчивые узоры на наших лицах. Солнце опустилось за Тихий океан.

— Это было в первые месяцы моей работы судмедэкспертом, — начала Клэр. — Как всякого «духа», меня немилосердно гоняли. Как лезть ночью с фонариком по шаткой старой лестнице на сеновал, так обязательно я.

Юки закашлялась, поперхнувшись текилой и хватая ртом воздух. Мы с Синди одновременно закричали:

— Маленькими глотками!

Клэр с силой похлопала Юки по спине и продолжила:

— Ужасно тащить задницу шестнадцатого размера по этим стремянкам — темно хоть глаз выколи, вокруг какие-то шепоты, шмыганья, над головой кто-то летает. И вдруг луч фонарика падает на мертвеца! Ноги у него не доставали до сена, и, когда я осветила висельника, клянусь, показалось, что он левитирует. Глаза вытаращены, язык вывешен, вылитый вурдалак!

— Не может быть! — засмеялась Юки, сидевшая в пижамных штанах и фуфайке «Боулт Ло». Волосы собраны в хвостик, совсем опьянела с одной «Маргариты» — ну просто девчонка из колледжа, а не взрослая женщина под тридцать.

— Как заору в темноту, — продолжала Клэр. — Потребовала, чтобы два больших мужика поднялись наверх, срезали веревку, сняли тело со стропила и положили мистера Левитацию в черный пластиковый мешок!

Клэр взяла драматическую паузу, и тут зазвонил мой сотовый.

— Линд-си, не отвечай! — взмолилась Синди.

Я взглянула на номер, ожидая, что это звонит мой Джо, который, добравшись домой, решил мне звякнуть, но это оказался лейтенант Уоррен Джейкоби, бывший напарник, а теперь начальник.

— Да, Джейкоби?

Юки закричала:

— Продолжай, не жди ее, Клэр! Она может до утра проговорить!