Сидни Шелдон - Полночные воспоминания

И вдруг он все понял, и сердце у него ушло в пятки. Никогда, ни на одну минуту, не собирался Константин Демирис иметь с ним дело. Этот сукин сын все продумал с самого начала. Тот телефонный звонок, когда ему сообщили, что Демирис собирается сбежать… Не от Спироса Ламброу тогда звонили, а от Константина Демириса. Он расставил ему ловушку, заманил на судно, и Риццоли попался, как последний недоумок.

Танкер все быстрее уходил под воду, и Риццоли уже чувствовал, как холодные волны океана плещутся у его ног, как они достигли затем колен. Этот подлец бросил их всех подыхать неизвестно где, и никто никогда не узнает, что произошло.

Риццоли снова поднял голову к вертолету и заорал диким голосом: «Вернись! Я дам тебе все, что захочешь!» Ветер отнес его слова в сторону. Последнее, что увидел Тони Риццоли, прежде чем судно перевернулось и горящая соленая вода залила ему глаза, был вертолет на фоне полной луны.

Кэтрин была в состоянии шока. Она сидела на диване в своем гостиничном номере и слушала, как Ганс Бергман, старший в группе лыжных спасателей, говорит ей, что Кирк мертв. Звук голоса Бергмана волнами накатывался на Кэтрин, но слов она не разбирала. Слишком потрясена она была ужасом всего случившегося. «Все близкие мне люди умирают, – думала она в отчаянии. – Ларри мертв, и теперь – Кирк». Были и другие – Ноэли Пейдж, Наполеон Чотас, Фредерик Ставрос. Какой-то нескончаемый кошмар. Сквозь пелену отчаяния она с трудом расслышала голос Ганса Бергмана: – Миссис Рейнольдс… Миссис Рейнольдс…

Она подняла голову.

– Я не миссис Рейнольдс, – сказала она устало. – Я Кэтрин Александер. Мы с Кирком… были друзьями.

– Понятно.

Кэтрин глубоко вздохнула:

– Как… как это случилось? Кирк так хорошо ходил на лыжах.

– Знаю. Он бывал здесь неоднократно. – Бергман покачал головой. – По правде говоря, мисс Александер, я и сам не понимаю, что случилось. Тело мы нашли на Лагалпе – спуске, закрытом на прошлой неделе из-за снежной лавины. Может, ветром снесло указатели? Мне очень жаль.

«Жаль… Какое незначительное, глупое слово!»

– Не хотите ли распорядиться насчет похорон, мисс Александер?

Значит, смерть не есть конец всему. Надо было еще насчет чего-то распоряжаться. Гроб, место на кладбище, цветы, родственники, которых следует известить. Кэтрин хотелось закричать.

– Мисс Александер?

Кэтрин взглянула на Бергмана:

– Я извещу семью Кирка.

– Благодарю вас.

Всю обратную дорогу в Лондон она пребывала в ужасном настроении. Она поехала с Кирком в горы, полная надежд на то, что эта поездка, возможно, откроет ей дверь в новую жизнь.

Каким Кирк был добрым и терпеливым! «Я должна была уступить ему, подумала Кэтрин. – Но в конечном итоге разве это что-нибудь бы изменило? Ничего вообще-то невозможно изменить. На мне лежит проклятье. Я несу гибель каждому, кто приближается ко мне».

Она была слишком угнетена, чтобы сразу приступить к работе. Она заперлась в квартире и отказывалась кого-либо видеть. Экономка Анна готовила ей еду и приносила в комнату. Но Кэтрин не могла есть.

– Вы должны что-нибудь съесть, мисс Александер.

Но Кэтрин мутило от одной мысли о еде.

На следующий день ей стало еще хуже. Грудь как бы налилась свинцом. Было трудно дышать.

«Так дальше продолжаться не может, – решила Кэтрин. – Надо что-то делать».

Ей пришла мысль поговорить с Эвелин.

– Я виновата в том, что случилось.

– Ты говоришь глупости, Кэтрин.

– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Все равно ощущаю себя виноватой. Может, стоит с кем-нибудь поговорить? Например, с психиатром?

– Я одного знаю, он просто великолепен, – заметила Эвелин. – Кстати, к нему время от времени ходит Уим. Алан Гамильтон его зовут. У меня была подруга, которая все стремилась покончить жизнь самоубийством. После курса лечения у него она забыла об этом и думать. Хочешь пойти к нему?

«Вдруг он скажет, что я сумасшедшая? А если я и в самом деле сумасшедшая?»

– Хочу, – ответила Кэтрин неохотно.

– Я постараюсь договориться о визите. Он очень загружен.

– Спасибо, Эвелин. Очень мило с твоей стороны.

Кэтрин направилась в кабинет Уима. «Он обидится, если я не расскажу ему о Кирке», – подумала она.

– Уим, ты помнишь Кирка Рейнольдса? Несколько дней назад он разбился, катаясь на лыжах.

– Да? Вестминстер 0471.

Кэтрин опешила:

– Что?

Внезапно она сообразила, что Уим назвал номер телефона Кирка. Как Уим представлял себе людей? Как цепь номеров? Неужели он начисто лишен чувств? Не может любить, ненавидеть или жалеть?