Майкл Коннелли - Последний койот

Я не прошу тебя о прощении. Это значило бы оскорбить память о твоей матери. Полагаю, мне нужно лишь одно. Чтобы ты знал, как сильно я раскаиваюсь в содеянном. А также о том, что человек, совершивший преступление и ускользнувший от наказания, далеко не всегда на деле уходит от возмездия. Мне, к примеру, возмездия избежать не удалось. Ни тогда, ни сейчас. Счастливо оставаться.

Босх перечитал письмо и некоторое время стоял без движения, размышляя о прочитанном. Наконец он вышел из ступора, сложил листок и сунул его в конверт. Потом подошел к камину, щелкнув зажигалкой «Бик», поджег письмо и бросил его в каминное чрево. А потом стоял и смотрел, как горит бумага, которая сначала свернулась, обратившись на мгновение в черный цветок, а потом распалась на части.

Он прошел на кухню и поднял трубку стоявшего там телефона, обернув ее предварительно бумажной салфеткой, которую захватил с собой из спальни. Положив затем трубку на стол, он набрал номер 911. Направляясь к двери, Босх услышал доносившийся из микрофона голос оператора полицейского участка «Санта-Моника», вопрошавшего, кто звонит и в чем дело.

Выходя, он оставил дверь приоткрытой, после чего вытер салфеткой наружную дверную ручку. В следующее мгновение он услышал за спиной мужской голос:

— Она написала хорошее письмо, не так ли?

Босх обернулся. На террасе, неподалеку от двери, на лавочке сидел Воуг, сжимая в руке новенькую пушку двадцать второго калибра. Похоже, это опять была «беретта». На лице у него не было ни кровоподтеков, ни ран с наложенными на них швами. Другими словами, он выглядел куда лучше Босха.

— Воуг!

Босх назвал его по имени, поскольку ничего другого ему просто не пришло в голову. Он не мог себе представить, как этому человеку удалось его выследить. Неужели Воуг настолько отчаянный тип, что позволил себе шляться вокруг Паркеровского центра, высмотрел его там, а потом проследил за ним вплоть до дома, Мередит? Босх бросил взгляд вдоль улицы, размышляя, сколько времени понадобится оператору полицейского участка «Санта-Моника», чтобы определить с помощью компьютера дом, откуда был сделан звонок по номеру 911, и отправить по этому адресу полицейскую машину. Хотя Босх не сказал в трубку ни слова, полицейские должны были направить сюда наряд, чтобы выяснить причины вызова. Вообще-то Босх хотел, чтобы они нашли Мередит. Однако обстоятельства складывались таким образом, что, задержись копы с проверкой, у них мог появиться неплохой шанс обнаружить по указанному адресу еще один труп. Босху оставалось одно — как можно дольше удерживать Воуга от активных действий.

— Да, она написала хорошее письмо, — повторил человек с пушкой. — Но кое-что опустила. Ты не находишь?

— Что же именно?

Воуг, казалось, его не слышал и как бы разговаривал сам с собой.

— Смешно, — произнес он. — Я знал, что у твоей матери есть ребенок. Но никогда тебя не видел. Она тебя от меня скрывала. Похоже, считала, что я недостаточно для тебя хорош.

Босх в изумлении смотрел на Воуга, вбирая каждое слово. Постепенно у него в мозгу стало кое-что проясняться.

— Джонни Фокс!

— Собственной персоной.

— Ничего не понимаю… Миттель…

— Ты хочешь сказать, Миттель велел меня убить? Как видишь, не убил. Это я себя убил. В своем роде, конечно. Кстати сказать, читал сегодня в газете статью, которую напечатали с твоей подачи. Ты, парень, не так все понял. Ну а если не все, то большую часть.

Босх согласно кивнул. Он уже об этом догадался.

— Твою мать, парень, убила Мередит. Я лично не имею к этому никакого отношения. Я лишь помог Мередит замести следы.

— Зато ты использовал ее смерть, чтобы давить на Конклина.

Босху не требовалось от него подтверждения. Он лишь старался тянуть время.

— Да, был у меня такой план. Зацепиться за Конклина. И что интересно, он сработал наилучшим образом. Конклин вытащил меня из грязи. Но в скором времени я понял, что первую скрипку у них играет Миттель. Из них двоих только он мог пройти весь путь и добиться реальной власти и могущества. Так что я решил держаться его. Миттелю же было необходимо покрепче привязать к себе золотого мальчика. И я ему в этом помог.

— Тем, что убил себя? Что-то я не въезжаю…

— Как-то раз Миттель сказал мне, что полностью держать человека в руках можно, лишь если он даже не подозревает, какой властью ты над ним обладаешь, и узнает об этом лишь в тот момент, когда ты сочтешь нужным это ему продемонстрировать. Миттель, видишь ли, никак не мог отделаться от мысли, что твою мать убил Конклин.