Борис Бабкин - Тайна меча самураев

– Дядя Вова, – раздался голос бегущей из кустов Наташи.

– Суханов ушел с бандитами, – предупредил остальных Ларионов.

– Где папа? – подбежала Наташа. – Я видела, как его в яму опускали. Папа! – закричала она.

Двое омоновцев спустились вниз.

– Тут три трупа. Точнее, четыре, – услышали сверху. – Один из них Карлов, и больше никого.

– И чему вас учат, – услышали они чей-то голос. – Дыру найдите. Кстати, тут золота валом. И сюрикен…

– Вытаскивайте его, – приказал Ларионов.

С помощью длинных ремней Суханова подняли наверх и быстро перевязали голову.

– Сотрясение гарантировано, – пообещал санитар группы.

– А отца, значит, ты убил, сука, – посмотрел Суханов на Маслова и выдернул нож.

– Папа! – повисла на нем Наташа.

– Упаковать и в вертушку, – приказал Ларионов. – А кто Карлова…

– Он, отец его, – кивнул на Маслова Леонид. – Мать умерла, он его и выбросил. А когда узнал, что он офицер милиции и меня знает, приехал. Карлов и клюнул на отцовскую любовь. А тот, – кивнул он на убитого снайпером, – его подельник, – вздохнул он. – Они отца вместе убивали. А она подос…

– Да я уже знаю, Мария Александровна звонила. Ого, – увидел он украшения из золота и мешочки с золотом. – Ты, похоже, миллионером стал.

– Мы стали, – усмехнулся Суханов. – Но не это главное. Главное, у меня дочь красавица и сын скоро будет. А что касается золота… В общем, надо все это пересчитать, вызвать кого следует, сколько там государству причитается, сколько нам. И в Питер. Да, я теперь миллионер, да и вы, собственно, не бедные.

– Ловко ты, парень, устроился, – усмехнулся Седой. – Дыру в плакате сделал. Профи. Так, – он посмотрел в прицел влево. – На дереве один, и в доме напротив должен кто-то быть.

– В доме напротив на третьем этаже угловое окно слева. Он наш, – услышал он в наушнике голос Сергея.

– На дереве дятел сидит, – предупредил в микрофон Седой.

– Его держат, – усмехнулся голос. – Федорович тоже не лыком шит. Только что взяли Балтийца, он с гранатометом ехал, – усмехнулся Сергей. – Америкашек должно быть двое, – недовольно отметил он. – А ты про…

– Второй с цветами, – нашел прицелом среднего роста молодого мужчину Седой. – И в Москве брать никого не надо. Там уже все подчищено. И Лисин, и остальные. Лисин – труп, остальные чистуху пишут.

– А где Ковбой? – нервно спросил Сергей. – Он…

– Он мой, – усмехнулся Седой. – Не так я жизнь прожил, но воевал неплохо, и главное, у Наташки теперь папаша что надо, мужик. В общем, дерево, окно ваши. Цветы ментам отдайте, а Ковбой – мой.

Народу перед выходом из родильного дома собралось очень много. Сотрудники полиции пропускали к дверям, откуда должна была выйти мать с новорожденным, только по специальным пропускам. Тех еще раз проверяли телохранители Березовой.

– Я успею, – усмехнулся Ковбой. Он прицелился. – Пуля маме, пуля сыну…

Заиграла музыка. Из подъезда дома вывели молодого человека и сунули в машину. С дерева сдернули парня с винтовкой. Попытавшегося подойти поближе молодого мужчину с букетом белых роз, аккуратно скрутив руки, положили в багажник джипа. Дверь открылась. Ковбой усмехнулся, но нажать на курок не успел – получил пулю в левый глаз. Из окна выпала винтовка. Седой прицелом нашел пытавшихся пробиться через полицейский заслон дочь и стройного офицера ВДВ.

– Да это Хранитель! – узнал он капитана.

– Да она же моя жена, а это – наша дочь, – говорил не пускавшим его милиционерам Леонид.

– Не положено, капитан, – усмехнулся старший сержант и кубарем отлетел в сторону.

Другой, присев, схватился за причинное место.

Суханов, подхватив девочку, побежал к Марии.

Телохранители встали цепью, чтобы не пропустить полицейских.

– А ты без бороды очень даже ничего, – прошептала Маша.

– Кстати, мисс, – неожиданно для Марии довольно чисто по-английски заговорил Леонид. – Вы предпочитаете четыреста девятнадцать тысяч евро или возьмете золотом?

Маша удивленно смотрела на него.

– Значит, он точно уехал? – открывая дверь, спросил Василий.

– Но ты же сам видел, – напомнила девушка.

– Топай отсюда, и обо мне ни звука. Иначе из-под земли достану.

Он поднялся по лестнице вверх и открыл старый запыленный шкаф.

– Ты читал «Тараса Бульбу»? – услышал он тихий голос сзади. Замер. – Я тебя породил, я тебя и убью, – закончил генерал.

Выхватывая пистолет, Василий сделал ложное движение вправо, а сам ушел влево. Пуля вошла ему в лоб. На чердак ворвались омоновцы.