Борис Бабкин - Проклятие старого ювелира

Молодой мужчина в джинсах и спортивной куртке, с серым дипломатом в руке, подошел к вагону с табличкой «Хабаровск—Москва» и, приветливо улыбнувшись симпатичной проводнице, достал паспорт и билет. К проводнице подошла молодая женщина в темных очках, держащая за ручку мальчика лет пяти.

– Проходите! – Мужчина, улыбаясь, отступил назад.

– Интеллигент, – усмехнулся стоявший метрах в пяти от вагона старший сержант милиции.

– Просто хочет мамашу пацаненка склеить, – сказал его напарник, рослый сержант.

Отпустив мальчика, женщина достала билеты. Мальчик поскользнулся на обертке мороженого, стал падать и ухватился за дипломат. Мужчина резко рванул руку с чемоданчиком. Мальчик упал на перрон и заплакал. Милиционеры бросились к вагону.

– Да что же ты? – закричала на мужчину проводница. – Ведь мальчишка нос разбил!

Мать присела около плачущего ребенка.

– Извините, – увидев милиционеров, растерянно обратился к женщине мужчина. – Я…

– Что бы он твоему дипломату сделал-то? – напустилась на него проводница. – Проверили бы вы, что там, – сказала она милиционерам. – Может, бомба?

– Извините! – Присев, виновник попытался помочь мальчику встать. – Я…

– Да отойди ты! – оттолкнула его мать малыша.

– Но я же, честное слово, просто…

– А что у тебя в дипломате? – подойдя ближе, спросил старший сержант.

– Бумаги, – ответил мужчина.

– Предъявляйте документы, – потребовал второй милиционер. Тот протянул паспорт. – Алимов Гарри Яковлевич, – прочитал сержант и посмотрел на него.

– Похож? – пытаясь скрыть волнение, спросил тот.

– Что в дипломате? – вновь поинтересовался старший сержант.

– Бумаги, – повторил Алимов.

– Откройте, – потребовал милиционер.

– В чем дело? – Алимов отступил назад.

– Покажи, что в дипломате! – шагнул к нему сержант.

– Я же говорю вам, – обеими руками прижимая дипломат к груди, закричал Алимов, – бумаги!

– Козел! – процедил рослый длинноволосый блондин и, достав из кармана сотовый, быстро пошел к вокзалу.

– Ого! – округлив глаза, прошептал капитан милиции.

Патрульные, приведшие Алимова, подавшись вперед, изумленно уставились на открытый дипломат. Там, переливаясь разноцветными блестками, лежали ювелирные украшения из золота. Приглашенные понятыми пожилые мужчина и женщина, раскрыв рты, смотрели на них. Сжав голову ладонями, Алимов со стоном сел на пол.

– Вот это да! – удивился старший лейтенант милиции. – Товарищ майор, – позвал он сидевшего за другим столом офицера, – гляньте.

– Что там? – недовольно спросил тот.

– Да вы посмотрите, – повторил старлей.

Майор взглянул на лежащую на столе женскую сумочку.

– Да, – выдавил он и осторожно взял тонкую золотую цепочку с золотым кулоном в виде сердечка с переливающимся всеми цветами радуги небольшим камешком. Повернувшись, взглянул на сидевшую за решеткой камеры приемника женщину в джинсах и майке. – Откуда у тебя это?

– Мужчина подарил, – вызывающе ответила та.

– И кто ж этот миллионер? – весело спросил вошедший в дежурку рослый молодой мужчина в темных очках.

– Привет, Федоров, – кивнул майор. – Видал? – Он показал цепочку и перевел взгляд на лежавшие рядом с сумочкой золотые массивные сережки, кольцо и два браслета.

– Да я из-за этого здесь, – кивнул тот. – Кто ж это у тебя такой богатенький? – улыбаясь, спросил он женщину. – Сделай милость, Люсьен, просвети, жажду познакомиться с ним.

– Да иди ты, мусор! – отвернулась женщина.

– Значит, будем оформлять, – с деланным сожалением проговорил Федоров, – по статье расстрельной. То есть на пожизненное пойдешь, – поправился он. – За этими безделушками крови корыто и маленькое ведерко. Не ожидал от тебя такого.

– Да ты что? – всполошилась женщина. – Какая, на хрен, кровь? Отмычка в жизни даже харю никому не бил!

– Значит, Отмычки подарок? – удивленно отметил майор. – Так его ж в городе вроде и не видели.

– Пошли, – открыв дверцу, пригласил Люсьен Федоров, – потолкуем малость. С чем ее привезли? – спросил он майора.

– С такой же шалавой в баре на Тверской подралась, – рассмеялся тот. – Как кошки сцепились. Убыток бару нанесли.

– Отмажу по старой памяти, – пообещал Люсьен Федоров. – Конечно, если ты со мной откровенной будешь.