Джеффри Арчер - Узник крови (в сокращении)

— Вы не считаете безнравственным для королевского адвоката запрашивать четверть наследства в обмен на полученную из вторых рук информацию?

— В нынешние времена, сэр Мэтью, вполне обычно платить адвокатам по результату работы, — спокойно возразил Крейг. — Возможно, имеет смысл подчеркнуть, что я не потребовал гонорара или оплаты расходов, так что, окажись мои подозрения беспочвенными, я бы даром потратил немалые деньги и время.

— Значит, мистер Крейг, вам будет приятно узнать, что альтруистская сторона вашей натуры получила должное. Да будет вам известно, что мистер Фрейзер Манро, поверенный покойного сэра Николаса Монкрифа, сообщил суду о его завещании, по которому все имущество сэра Николаса отходит его близкому другу мистеру Дэнни Картрайту. Стало быть, ваши опасения подтвердились, и вы даром потратили немалые деньги и время. Но уверяю вас, мистер Крейг, мой подзащитный теперь человек состоятельный, однако я не буду требовать с него за мои услуги двадцать пять процентов наследства. Что логично подводит меня к вашей встрече со старшим инспектором Фуллером. Старший инспектор сообщил суду о том, что ему, прежде чем решиться на арест, требовалось более весомое доказательство, нежели портретное сходство двоих мужчин на фотографиях. Отвечая на вопрос моего ведущего адвоката, он подтвердил, что вы предоставили ему такое доказательство.

Сэр Мэтью понимал, что рискует. Если б Крейг в ответ заявил, что не понимает, о чем идет речь, и что он, Крейг, всего лишь поделился своими подозрениями со старшим инспектором, сэр Мэтью не знал бы, о чем спрашивать дальше. Но Крейг с ответом замешкался, что придало сэру Мэтью уверенности, и он пошел на еще больший риск. Повернувшись к Алексу, он попросил:

— Дайте-ка мне снимки Картрайта, сделанные во время его пробежки по набережной Виктории. Ну, те самые, со шрамом.

Алекс вручил отцу две большие фотографии.

После длительного молчания Крейг произнес:

— Возможно, я и говорил старшему инспектору, что если у проживающего на Болтонс-террас имеется шрам на левом бедре, это доказывает, что он на самом деле Дэнни Картрайт.

Алекс и бровью не повел, хотя сердце у него отчаянно забилось.

— Затем вы передали старшему инспектору некие фотографии в доказательство ваших слов, не так ли?

— Возможно, — признался Крейг.

— Не хотите взглянуть на копии фотографий, чтобы освежить память? — предложил сэр Мэтью. Он все поставил на кон.

— Не вижу в этом необходимости, — ответил Крейг.

— А я бы хотел посмотреть фотографии, — заявил судья, — да и присяжные, сэр Мэтью, думается, не отказались бы.

— Разумеется, милорд, — сказал сэр Мэтью.

Алекс вручил приставу пачку снимков, тот отнес фотографию судье, остальные же раздал присяжным, Пирсону и свидетелю.

Крейг уставился на фотографии, отказываясь верить собственным глазам. Снимки были не те, что сделал Джеральд Пейн во время вечерней пробежки Картрайта. Если б он не признался, что знает про шрам, система защиты обрушилась бы, да и присяжные остались в неведении. Сэр Мэтью нанес неожиданный удар, но больше он, Спенсер Крейг, не позволит себя провести.

— Как вы видите, милорд, — произнес сэр Мэтью, — шрам, о котором сказал свидетель, находится на левом бедре мистера Картрайта чуть выше колена. Старший инспектор Фуллер показал, что принял решение об аресте моего клиента на основании именно этого свидетельства. — Сэр Мэтью выдержал паузу и задал вопрос, которого Крейг никак не мог ожидать: — Когда вы впервые позвонили старшему инспектору Фуллеру?

— Не уверен, что понимаю вас, — наконец ответил тот.

— Мистер Крейг, вы позвонили старшему инспектору Фуллеру двадцать третьего октября прошлого года, накануне того дня, когда встретились с ним в неизвестном нам месте и вручили ему фотографии с изображением шрама Дэнни Картрайта. Но когда вы впервые вступили с ним в контакт?

— Он был тем полицейским, что явился в «Данлоп армз» по моему вызову, когда я увидел, как Дэнни Картрайт прирезал своего друга.

— «Своего друга», — повторил сэр Мэтью, чтобы эти слова занесли в протокол. — И при первой вашей встрече со старшим инспектором Фуллером после смерти Бернарда Уилсона вы сделали заявление. Фактически, мистер Крейг, вы сделали целых три заявления. Первое — через тридцать семь минут после рокового удара ножом; второе вы написали той ночью, потому что не могли заснуть, и третье, спустя семь месяцев, когда выступили свидетелем на процессе над Дэнни Картрайтом. У меня имеются тексты всех трех заявлений, и я должен признать, мистер Крейг, что они блестяще согласуются друг с другом. Однако меня ставит в тупик шрам на левой ноге Дэнни Картрайта, потому что в первом своем заявлении вы утверждали, — Алекс передал отцу страницу, и тот зачитал: — «Я увидел, как Картрайт схватил со стойки нож и выбежал в переулок следом за другим мужчиной. Через несколько минут я услышал крик. Я выбежал в переулок и увидел, как Картрайт ударил Уилсона ножом в грудь. Тогда я вернулся в бар и немедленно позвонил в полицию». — Сэр Мэтью поднял глаза: — Вы ничего не хотели бы в этом заявлении изменить?