Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)

— Может быть, она взяла их, чтобы продать, — подумала я вслух. — И набрать таким образом пять тысяч.

— Ни в коем случае. — Казалось, он рассердился на меня за одно только предположение. — Джонне бы и в голову не пришло украсть. Точка.

Я не стала спорить, но крамольные мысли никуда не делись. Нам обоим пришлось сажать за решетку слишком многих столпов общества, чтобы сказать с уверенностью, кто может, а кто не может нарушить закон.

— Стрелявший, должно быть, подложил это кольцо ей в сумочку, чтобы подумали, что воры поссорились, в случае если предсмертная записка не сработает, — сказал он, отъезжая. — Может быть, она поймала похитителя за руку и побоялась сказать. Может быть, потому ее и убили.

А может быть, она предложила убийце встретиться в безлюдном месте, чтобы продать ему то, что украла сама, подумала я, но промолчала. И не сказала, что это мог быть первый взнос в те пять тысяч, которые ей были так нужны.

А сказала только:

— Мы забыли сообщить им о том, что Джонне были нужны деньги.

— Не похоже, что мы с ними больше не увидимся, — мрачно ответил он.

— А сейчас куда мы едем?

Дуайт посмотрел на часы:

— Ты не возражаешь съездить со мной к ее матери? Я хочу еще раз спросить ее про деньги. Все-таки она бабушка Кэла, и тебе так и так придется с ней познакомиться.

— Конечно, — сказала я, хотя подумала, что это совершенно неуместно.

Миссис Шей жила в старинной и респектабельной части города, всего в двух кварталах от Дома Морроу. Дуайт говорил, что, по словам Джонны, после смерти отца они переехали в дом поменьше. Поменьше? Он казался почти таким же большим, как старый фермерский дом, где я выросла, а там нас было четырнадцать душ.

Нам открыла дверь женщина лет шестидесяти пяти, седая, с короткой стрижкой. Лицо ее было печальным, но при виде нас она заулыбалась:

— Дуайт! Заходите. Какие новости?

— Пока никаких, — сказал он. — Я вот хочу представить вам мою жену. Дебора, это двоюродная сестра миссис Шей Элеанор Прентис.

Мы обменялись парой полагающихся по случаю фраз, и она повела нас в кухню.

— Я как раз готовлю чай и тосты для Лоры. Она же ни крошки не съест, пока я не приду и не сервирую ей, как она любит. — Она поставила тарелки и чашки на большой серебряный поднос, и Дуайт предложил помочь ей донести все это.

— Так или иначе, Лора сегодня чувствует себя лучше, — говорила Элеанор, поднимаясь с нами по лестнице. — Конечно, она скорбит о Джонне, но она решила, что с Кэлом все будет хорошо. Я думаю, ей помогла молитва и сила позитивного мышления.

Спальня миссис Шей занимала угловую комнату, просторную и хорошо спланированную. Перед камином с горящими поленьями стояли два изящных кресла и диван, обитые голубым бархатом. Миссис Шей сидела на диване и, когда меня представили, указала нам на кресла, а Элеанор Прентис села рядом с ней.

Даже сейчас, с морщинистым лицом и руками, покрытыми старческими пигментными пятнами, миссис Шей была очень красива и стройна, как девушка. Синева ее глаз — глубокая, с фиалковым отливом — каким-то образом придавала ее облику ранимость и незащищенность. Я поняла, почему ее муж так оберегал ее и так старался оградить от своих финансовых неудач. Однако и после разорения денег осталось немало, если она может позволить себе поддерживать подобный образ жизни.

Дуайт признался, что Кэла пока не нашли, но она безмятежно улыбнулась и слегка махнула рукой:

— Положись на Бога, Дуайт. Я положилась на Бога и прошлой ночью почувствовала уверенность, что Кэл вернется живым и невредимым.

Я слушала, и меня охватывало чувство, что все это уже когда-то было, а после ее слов «прошлой ночью» я поняла вдруг причину этого чувства.

— Какие приятные у вас духи, — сказала я. — Это гардения?

— О да, гардения, — ответила она, изо всех сил стараясь играть роль вежливой хозяйки. — Все женщины в нашей семье очень любят этот запах.

— Кроме меня, — заметила Элеанор, словно бы намекая на старые семейные конфликты.

— И кроме Джонны, — печально добавила миссис Шей. — Все началось с Элизабет Морроу, — обратилась она ко мне. — Вы слышали о привидении?

Я кивнула:

— Я слышала, что, где она ни пройдет, повсюду оставляет за собой аромат гардении.

— Интересно, кто был производитель этих духов, если они сохраняют запах через сто с лишним лет, — сказала Элеанор.

Миссис Шей улыбнулась:

— Элеанор не верит в привидения.

Разговор перешел на приготовления к похоронам, тело Джонны уже вернули родственникам. День и час еще предстояло утвердить, но, вероятно, вторник или среда.