Сохейр Хашогги - Мозаика (в сокращении)

Дине он с каждой минутой нравился все больше и больше.

— Мой друг Мэнни говорит, что вы хорошо знаете Ближний Восток, — вступила в разговор Эммелин.

Дэвид на мгновение задумался.

— Точнее будет сказать, что я знаком с арабской культурой. Мои родители родились в Сирии. Как большинство сирийских евреев, сорок лет назад они эмигрировали в Штаты. Обосновались в Бруклине. Я говорю по-арабски и в Колумбийском университете изучал Ближний Восток. Так что, думаю, можно сказать, что я имею представление об этом регионе.

— А вы специалист по разводам? — спросила Эммелин.

Дэвид улыбнулся и покачал головой:

— Я не считаю себя специалистом в какой-нибудь области. Но половина дел, которые я веду, — это дела о разводах. Я ответил на ваш вопрос?

— Возможно, — уклончиво сказала Эммелин.

Каллас уселся поудобнее и обратился к Дине:

— Быть может, вы расскажете, что привело вас сюда, миссис Ахмад?

Дина поведала свою печальную историю, правда, пару раз ей приходилось собираться с силами, чтобы не заплакать.

Дэвид дал ей закончить, а потом заговорил сам, уже без тени улыбки:

— Боюсь, мне нечем вас порадовать, миссис Ахмад. Поскольку вы с мистером Ахмадом не разведены, это нельзя считать похищением. Если вы поднимете этот вопрос в Иордании, вы мало чего добьетесь, поскольку вы там иностранка и суд будет на стороне вашего мужа. Если у его семьи действительно имеются связи, тогда… — Он развел руками.

— Прошу вас! — воскликнула Дина. — Сделайте хоть что-нибудь!

Он внимательно посмотрел на трех подруг:

— Я постараюсь разобраться, поговорю с людьми, которые сталкивались с подобными ситуациями. Но что из этого выйдет…

Дина вынула из сумочки чековую книжку:

— Мне нужно оставить залог или…

Дэвид покачал головой:

— Давайте я сначала пойму, что конкретно я могу сделать. А пока что позвольте мне поблагодарить вас. Визит трех прекрасных дам — истинное удовольствие для старого холостяка вроде меня.

Дина была очарована его галантностью.

— Какой милый человек, — сказала она, когда они вышли. — Разговор с ним только подтвердил первое впечатление.

Она больше не могла это откладывать. Придется рассказать маме, что близнецов увезли. Она вошла в роскошный вестибюль дома постройки начала двадцатого века, дома, в котором ее родители прожили почти полвека, поздоровалась со старушкой-консьержкой, которая, сколько Дина ее помнила, всегда была старушкой, и прошла к лифтам. Дина выросла в этом доме и всегда с удовольствием приходила сюда, где за каждой колонной таились детские воспоминания. Зимнее утро — она, совсем малышка, идет, укутанная в шерстяную шаль, связанную ливанской бабушкой; семейные праздники — обильное угощение, радостный смех родственников — и американских, и ливанских. Но сегодня все было иначе.

Она поднялась на десятый этаж, позвонила в дверь квартиры 10А. Через секунду дверь открыла Шарлотта Хилми и, увидев Дину, заулыбалась. Шарлотта, несмотря на свои шестьдесят восемь лет, все еще была красавицей — зеленоглазая, с нежным румянцем и некогда золотыми кудрями, всего чуточку тронутыми сединой. Шарлотта часто шутила, что ее муж-араб влюбился в нее именно потому, что она была ослепительной блондинкой.

— Мама!

Шарлотта заключила дочь в объятия, и Дина на миг почувствовала себя надежно защищенной.

— Дина, деточка моя, как я рада тебя видеть!

Они с Шарлоттой вошли в огромную гостиную, заставленную обитыми шелком диванами и столиками, инкрустированными перламутром.

— Что случилось? — спросила Шарлотта, как только они уселись.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — спросила Дина, выдавив из себя улыбку.

— Дина… — В голосе матери послышался упрек.

— Мама, пообещай, что ты не проговоришься папе.

— Это настолько серьезно? — насторожилась Шарлотта. — Что-то с детьми?

— С детьми все хорошо, мама. Но они… они в Иордании. Карим их забрал и не хочет возвращать. Джорди здесь. Он Кариму не нужен, — с горечью добавила она.

— Как же это? Почему… — ошарашенно спросила Шарлотта.

Дина рассказала, что произошло, — почти теми же словами, что и Дэвиду Калласу.

— Просто в голове не укладывается, — сказала Шарлотта. — Как такое могло случиться? Я и не подозревала, что у вас такие серьезные проблемы.

— Я об этом тоже не подозревала, — сказала Дина. — Мне казалось, что обо всем можно договориться. — Она помолчала. — Но Карим считает, что он должен спасти детей, иначе Америка развратит их. Как развратила Джорди. — Она горько усмехнулась.