Сохейр Хашогги - Мозаика (в сокращении)

Карим ничего не сказал, только кивнул. Он так обрадовался возвращению Али, что и думать забыл об обещании, которое дал на рассвете самому себе. И теперь этот достойнейший человек словно напомнил ему об этом.

Офицер, почувствовав, что зашел слишком далеко, вежливо сказал:

— Для меня большая честь оказать помощь вашей семье. Да хранит Аллах вас и ваших близких.

— И вас да хранит Аллах! — сказал Карим. В дом он возвращался, твердо зная, что он будет делать.

Али лежал в кровати — спать очень хотелось, но возбуждение мешало заснуть. Он думал, что его накажут, но его, наоборот, только обнимали и целовали. Он не понимал этого, как не понимал и того, почему увезли сестру.

Все восприняли отъезд Сюзи как должное. Вот поэтому-то он и решил, что сам должен ее отыскать. Он сказал маме, что хочет остаться, но разве в этом дело? Иногда его раздражало, что они с Сюзи близнецы, но без нее он не желал здесь оставаться.

И на яхту без Сюзи ему не хотелось. Он думал об аэропорте. Туда уехали Сюзи и мама. Они сели на самолет и улетели домой. Именно это люди и делают в аэропорту — садятся в самолет и улетают. Он знал, что есть еще какие-то билеты, но решил, что все получится само собой.

И тогда он тихонько оделся и вышел из комнаты. Зашел на кухню, сунул в карман ветровки две питы и немного леденцов. Хотел даже написать записку и прикрепить ее магнитом к холодильнику, но не нашел чем и на чем ее написать. Здесь все было не так, как дома, в Америке.

Он вышел на улицу, тихонько прикрыв за собой дверь. Машины с двумя мужчинами на улице не было. На улице было темно, и ему стало немного страшно.

Он догадывался, в каком направлении аэропорт. Они добрались оттуда до дома Ахмадов довольно быстро. И Али пустился в путь.

Он все шел и шел. Питы и леденцы были давно съедены. Он устал, проголодался, заблудился. Сначала он думал, что аэропорт такой большой, что найти его будет легко. Но, наверное, пошел не по той улице. Али решил, что, если будет идти дальше, все равно доберется до аэропорта. Но вскоре он уже перестал понимать, в какую сторону надо идти. Потом к нему пристали какие-то мальчишки. Когда они поняли, что он не умеет говорить по-арабски, они его поколотили и сорвали с него ветровку. У него даже кровь из носа шла.

Мама учила его не разговаривать с незнакомыми людьми, но пару раз он пробовал спросить, где аэропорт. Слово аэропорт люди понимали, но он не мог разобрать, что они отвечают. Он хотел назвать имя папы. Или дедушки. Дедушку все знают, думал он. Но тогда пришлось бы вернуться назад, и его бы стали ругать, а Сюзи там все равно не оказалось бы.

Он шел, пока окончательно не выбился из сил. Тогда он сел, прислонившись к стене какого-то дома. Стена нагрелась от солнца, но солнце уже садилось. Али заплакал.

По улице шли двое мужчин. Они остановились около Али, один что-то спросил. Али не понял ни слова, но догадался, что его спрашивают, что случилось. Он ответил. Мужчина пожал плечами и что-то сказал спутнику. Тот тоже обратился к Али, и Али опять ничего не понял. Тогда первый жестом попросил Али подняться. Тот замешкался, и мужчина помог Али.

Ему не разрешали разговаривать с незнакомцами, значит, идти с ними куда-то тоже было нельзя. Но мужчина крепко держал его за руку, а Али слишком устал и не мог убежать. Они шли по узкой улочке. Прохожие здоровались с мужчинами. Перебрасывались фразами — Али догадался, что говорят о нем. И все пытались обратиться к Али. Но тот только пожимал плечами.

На углу улицы второй мужчина что-то сказал первому, пожал ему руку и ушел. Первый мужчина ввел Али в какой-то дом. Они поднялись по лестнице и оказались в маленькой темной комнате. Глаза Али не сразу привыкли к темноте. А потом он разглядел еще нескольких детей — двух мальчиков постарше его и одну девочку помладше. Еще там была женщина, и пахло едой. Али понял, что мужчина привел его к себе домой. Дом был немногим больше, чем ванная комната в доме отца Али. По радио играла какая-то музыка, наверное, иорданская, и Али она не понравилась. Телевизора не было.

Женщина что-то спрашивала, мужчина ворчливо отвечал. Женщина подала ужин — хлеб, фасоль, оливковое масло. Все жадно набросились на еду. Старший из мальчиков обратился к нему.

— Англески?

Али ответил, что да, он говорит по-английски.

— Англески, — повторил мальчик, обращаясь к родителям. Это было единственное иностранное слово, которое он знал.

Вместо кровати был старый ковер на полу, на который положили его и мальчиков. Но Али так устал, что заснул сразу, как только лег.