Виктор Михайлов - Бумеранг не возвращается

Человек в шинели молча посмотрел его документ, так же молча написал пропуск и пригласил следовать за собой.

Кабинет начальника спецчасти оказался светлой, просторной комнатой с решетками на окнах. За приоткрытым занавесом, отделяющим треть комнаты, были видны массивные сейфы и несколько ротаторов. Передняя часть комнаты представляла собой приемную.

— Родионов Глеб Иванович, — представился начальник спецчасти и, пододвинув кресло посетителю, опустился на диван. Это был еще нестарый человек с густой копной седых волос, карими глазами под тяжелыми припухшими веками и крупным широким носом.

Невольно впадая в тон скупого на слова собеседника, Никитин сказал:

— Один из цехов вашего завода ставит опыты с наплавкой сверхпрочных сталей. Нас интересует, кто за последнее время из работников этого цеха выбыл и по каким причинам?

— Цех этот маленький, люди наперечет. Первого января на основании приказа министерства инженер Ладыгин переведен в Южноуральск. Остальные работники на местах, — также немногословно ответил Глеб Иванович.

— Личное дело инженера Ладыгина я могу посмотреть? — с возрастающим интересом спросил Никитин.

Не отвечая на вопрос, Родионов встал, тяжело опираясь на палку, и, позвонив в отдел кадров, попросил принести в спецчасть личное дело Ладыгина.

Когда Родионов вернулся и сел на диван, Никитин спросил его:

— Вы не могли бы дать мне краткую характеристику Ладыгина?

— Молодой, способный инженер, но без огонька. Замкнутый человек.

Характеристика оказалась действительно краткой. В дверь постучали. Родионов встал, открыл дверь и принял у сотрудника отдела кадров личное дело. Передав папку Никитину, он сказал:

— Устраивайтесь за моим столом.

Никитин не без волнения открыл папку, взглянул на фотографию Ладыгина и невольно произнес:

— Та-ак!..

В данном случае «та-ак!» звучало, как «эврика!» Архимеда в момент открытия им первого закона гидростатики.

С небольшой, шесть на девять, фотографии Ладыгина, наклеенной в верхнем правом углу анкеты, на него смотрел Мехия Гонзалес, младший компаньон «Гондурас Фрут компани». Сходство было так разительно, особенно в первый момент, что Никитин даже спросил стоящего позади него Родионова:

— Это фотография инженера Ладыгина? — и, не дождавшись ответа, рассмеялся. Вопрос был нелепым.

Чем больше Никитин всматривался в фотографию Ладыгина, тем яснее вставала перед ним мрачная картина Глуховского леса: тело, неожиданно настигнутое смертью, рдеющее кровавое пятно около поднятой руки… Уцелевшая сторона лица трупа, если можно было бы снять с нее трагическую маску смерти, была частью вот этого лица, смотревшего с фотографии, наклеенной на анкету инженера Ладыгина.

Никитин просмотрел анкету, автобиографию, несколько копий приказов-поощрений, приказ министра о переводе в Южноуральск, последний приказ по заводу и, захлопнув папку, сказал:

— Скажите, Глеб Иванович, инженер Ладыгин по собственной инициативе перевелся в Южноуральск?

— Ладыгин был человек необщительный, ни с кем своими планами он не делился, поэтому ответить на ваш вопрос я не смогу. Думаю, что министерство могло перевести Ладыгина как специалиста в связи с расширением промышленного опыта по наплавке сверхпрочных сталей, — ответил Родионов и в свою очередь спросил сам:

— Личное дело Ладыгина вы возьмете с собой?

— Да, обязательно.

— Тогда я пока оформлю вам вынос папки через проходную, — сказал он и, сев за стол, придвинул к себе книжечку пропусков.

Результаты исследования вещественных доказательств, материалы экспертизы и неожиданное открытие, сделанное им сегодня здесь на заводе, давали Никитину возможность заново переосмыслить многие обстоятельства дела.

Наблюдая через окно скучный пейзаж заводского двора, Никитин, раздумывая, приходил к заключению, что убит был не Мехия Гонзалес, а инженер Ладыгин, документами которого воспользовался Гонзалес для того, чтобы проникнуть на Южноуральский завод.

В то время как в силу небольшого внешнего сходства и ловко подтасованных обстоятельств тело Ладыгина под видом трагически погибшего Гонзалеса было отправлено за океан, настоящий Гонзалес с документами инженера Ладыгина выехал на Урал. Логический ход событий подсказывал, что сообщником Гонзалеса при осуществлении этого плана был Уильям Эдмонсон. Испытывая прочность построенной им гипотезы, Никитин попытался ее опровергнуть: зачем понадобилась Гонзалесу вся эта инсценировка с несчастным случаем на охоте, этот сложный громоздкий прием? Не проще ли было бы накануне отъезда Ладыгина в Южноуральск убить его, скрыть труп и, завладев его документами, выехать на Урал? «Нет, это было невозможно!» — думал Никитин. Не мог же из Москвы бесследно исчезнуть младший компаньон коммерческой фирмы «Гондурас Фрут компани»! Перебросить агента через границу самолетом? Рискованно. Зачем подвергать опасности поимки и разоблачения на границе агента, выполняющего столь важное задание разведки?