Виктор Михайлов - Бумеранг не возвращается

Теплов вынул ключ, открыл дверь. В темном тамбуре тщательно вытер ноги о половичок, вошел в комнату, включил свет. Три человека поднялись ему навстречу. Когда Теплов, пытаясь выбежать во двор, быстро повернулся назад, из темного тамбура, держа автомат наизготовку, вышел на порог четвертый. Сопротивление было бесполезным.

Машенька проснулась позже обычного. Она открыла глаза с сознанием того, что сегодня один из самых значительных дней ее жизни.

Девушка понимала, что, связывая свое будущее с судьбой Патрика, она избирает нелегкий путь. Еще не зная, откуда ей ждать беды, она чувствовала, что беда надвигается и что на распахнувшемся перед ней горизонте собираются грозные, темные тучи ненастья.

«Так судьба стучится в дверь», — припомнились ей слова Бетховена, и, словно первые раскаты грома, она вновь услышала эту тему в музыке. Четырехзвучная фраза симфонии, тревожная и волнующая, неотступно преследовала ее, она переплеталась с ее будущим, она приходила к ней во сне, чередуясь то с пытками в тюрьме Марсонвиля, то с торжественным шествием по улицам чужих городов.

До встречи с Патриком оставалось мало времени. Девушка, сбросив одеяло, села на постели и увидела прислоненную к будильнику записку отца:

Машенька! Прошу вечером быть дома. Ты мне нужна.

Папа

Записка вызвала тревожное чувство, не узнал ли отец о Патрике? А что, если Люба ему сказала? Вчера днем, когда они говорили на эту тему, Люба предупредила, что она скажет обо всем Андрею Дмитриевичу, если Машенька не сделает этого сама.

Как была в рубашке, лишь надев комнатные туфли, Маша поспешила в кабинет отца. Она сняла трубку телефона и набрала номер Гараниной.

— Люба, ты? Здравствуй! Ты говорила вчера с отцом? — резко спросила Маша и, услышав утвердительный ответ, положила трубку.

Часы, стоящие в углу комнаты, издали такой звук, словно набирали старческими легкими воздух, чтобы откашляться временем, затем пробили половину. До встречи с Патриком оставалось тридцать минут. Маша было пошла к двери, затем в нерешительности остановилась на пороге, подумала и вернулась назад.

Ей было стыдно своего поступка. Разговор Любы с отцом был вызван чувством тревоги за ее судьбу; как она этого не поняла сразу?

Маша набрала номер телефона и, услышав голос подруги, сказала:

— Любушка, прости меня. Я с утра нервничаю. Мне хотелось говорить с отцом тогда, когда для меня самой все станет ясным.

— Ты хотела поставить отца перед свершившимся фактом? — удивилась Люба.

Маша почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Их взаимоотношения с отцом носили характер хорошей, задушевной дружбы.

— Ты меня не так поняла. Отец спросил бы меня, что я намерена делать, а я… Ну, словом, для меня еще не все ясно, я только сегодня буду знать… Прости меня, Люба, я тороплюсь. Вечером я позвоню тебе, — неожиданно закончила она и, услышав отбой, — это Люба положила трубку, — с облегчением вздохнула.

Медленно она пошла из комнаты и вновь задержалась у порога. Звонить в третий раз было бы по меньшей мере глупо.

Поставив чайник на малый огонь, Маша умылась, затем, одевшись с особой тщательностью, расчесав и уложив волосы, выпила на кухне стакан чаю. По мере того как стрелка приближалась к одиннадцати, волнение все сильней и сильней охватывало девушку, она даже не вымыла после себя посуду и, уже надев шубу, наспех застелила постель.

Возле Устинского моста, где он должен был ее ждать, Патрика не было, но, когда она подошла ближе, увидела его в машине. Он открыл дверку и, взяв ее за руку, притянул к себе.

День обещал быть ясным. На небе — ни облачка. Тепло, и с крыш по-весеннему стучит капель. Стайка белоснежных турманов, поднятая с голубятни, некоторое время летела впереди их машины, словно провозвестница мира и счастья. Выпавший вчера снег еще лежал на парапете набережной, сверкая на солнце, переливаясь веселыми, алмазными огоньками.

Патрик обнял девушку, и она доверчиво прижалась к нему, но, увидев себя в зеркальце водителя, отодвинулась, показав глазами на шофера.

Они ехали молча, впереди у них было много времени, целый день. Выбравшись на шоссе и все набирая скорость, машина быстро оставила позади город. После целого часа быстрой, захватывающей дух езды Патрик остановил машину и расплатился с водителем. Они пошли пешком.