Эрик Амблер - Маска Димитриоса

Тут полковник, подняв голову, задумчиво уставился на галстук Латимера. На секунду у писателя возникло неприятное подозрение, что на самом деле человек за столом интересуется не галстуком, а заглядывает в его мозг. Потом полковник отвел взгляд и слегка усмехнулся. Латимеру показалось, что его поймали на краже.

— А вас не интересуют настоящие убийцы, мистер Латимер?

Латимер почувствовал, что краснеет. Из снисходительного профессионала он мгновенно превратился в нелепого дилетанта. И это немного сбивало с толку.

— Ну да, — медленно произнес он. — Думаю, да.

Полковник Хаки поджал губы.

— Знаете, мистер Латимер, — сказал он, — мне кажется, что убийца в roman policier намного приятнее, чем настоящий. В roman policier есть труп, определенное количество подозреваемых, сыщик и виселица. В этом и состоит художественность. Чего не скажешь о настоящем убийце. И я, как своего рода полицейский, прямо вам об этом заявляю.

Он хлопнул папкой по столу.

— Вот настоящий убийца. Мы знали о его существовании почти двадцать лет. Это его досье. Здесь есть сведения об одном совершенном им убийстве. Бесспорно, были и другие, о которых нам просто ничего не известно. Типичный преступник. Грязный тип, трусливый подонок. Убийство, шпионаж, наркотики — вся его жизнь. А еще два заказных убийства.

— Заказное убийство! Но ведь для этого требуется определенное бесстрашие?

Полковник невесело рассмеялся.

— Друг мой, Димитриос сам никогда бы не стал стрелять. Нет! Такие люди не рискуют собственной шкурой и не лезут грудью на амбразуру. Они профессионалы, дельцы, связующие звенья между бизнесменами и политиками, жаждущими чьей-то смерти, но не желающими марать руки, и фанатиками, идеалистами, которые готовы умереть за свои убеждения. Самое главное в заказном убийстве — кто заплатил за выстрел, а не кто спустил курок. И именно такие предатели, как Димитриос, лучше всего могут в этом помочь. Чтобы избежать неудобства тюремной камеры, они всегда готовы сотрудничать. И Димитриос не был исключением. Какое уж тут бесстрашие! — Он снова рассмеялся. — Димитриос немного умнее других, с этим я соглашусь. Насколько мне известно, ни одно правительство не сумело его поймать. В досье даже нет его фотографии. Но мы его хорошо изучили. Да и не только мы: в Софии, в Белграде, в Париже, в Афинах… Димитриос любил попутешествовать.

— Вы так говорите, как будто он мертв.

— Да, мертв. — Полковник Хаки презрительно опустил уголки тонких губ. — Прошлой ночью один рыбак выловил его тело из Босфора. Предположительно его зарезали и выкинули за борт с какого-то судна. Эти отбросы даже не потонули.

— По крайней мере, — начал Латимер, — он умер насильственной смертью. Вы не считаете, что это справедливо?

— Понятно! — Полковник наклонился вперед. — В вас заговорил писатель. Все должно быть чистенько, художественно, как в roman policier. Хорошо!

Он притянул к себе досье и открыл его.

— Тогда послушайте, мистер Латимер. А потом скажите, можно ли это считать художественным. — И он стал зачитывать: — Димитриос Макропулос… — Прервавшись, он поднял глаза. — Мы так и не смогли узнать: это фамилия семьи, которая его усыновила, или псевдоним. Обычно его называли Димитриос. — Он снова вернулся к досье: — Димитриос Макропулос. Родился в 1889 году в Ларисе, Греция. Найден на улице. Родители неизвестны; предположительно, мать — румынка. Гражданин Греции, усыновлен греческой семьей. В Греции занимался преступной деятельностью. Детали неизвестны.

Он поднял глаза на Латимера.

— Эти записи были сделаны до того, как он попал в наше поле зрения. Позже, в Измире [5] Смирна. (современное название — Измир (прим. ред. FB2) в 1922 году, спустя несколько дней после того, как наши войска заняли город, он проходил по делу еврея Шолема, обратившегося в мусульманство. Ростовщика Шолема нашли с перерезанным горлом. Он прятал деньги под досками в полу. Доски отодрали, а деньги похитили. В то время в Измире кругом творилось насилие, и военные власти не обратили бы на это пристального внимания. Такое мог совершить кто-то из солдат. Однако один родственник Шолема указал военным на негра по имени Дхрис Мохаммед. Тот швырялся деньгами и хвастал, что ему их ссудили без процентов. Провели расследование, Дхриса арестовали. Военно-полевой суд счел его объяснения неубедительными, и негра приговорили к смертной казни.

Позже он признался, что о спрятанном в полу богатстве Шолема ему рассказал другой упаковщик инжира по имени Димитриос. Ограбление они спланировали вместе и ночью залезли в комнату еврея. Дхрис утверждал, что убийство — дело рук Димитриоса. А потом он, грек по паспорту, видимо, сумел улизнуть, заплатив за проезд, на одном из кораблей беженцев, которые стояли вдоль берега в укромных местах.