Лен Дейтон - Вчерашний шпион

Немного потоптавшись на месте, Доулиш снова вернулся в первую комнату. Блентайер и его напарник вовремя ретировались, чтобы не попадаться на глаза начальству. С видом заправского медвежатника мистер Доулиш принялся перерывать комод с самого нижнего ящика, как если бы он вообще не собирался задвигать их на место. Но и здесь кроме новеньких рубашек в целлофановых пакетах, обычных галстуков, свитеров и черных хлопчатобумажных носков ему ничего найти не удалось. Разочарованный этим обстоятельством, он недовольно произнес:

— Стало быть, из всего тобою сказанного я могу заключить, что и у тебя самого имеется маленькая норка, подобная этой, на случай, если вдруг крыша поедет? Я не прав?

Что и говорить, даже после этих долгих лет совместной работы в департаменте Доулиш не переставал убеждать, что от его шуточек всегда попахивает порохом!

— Никак нет, сэр! Хотя, исходя из нового, более высокого уровня жалованья, я полагаю, что мог бы себе позволить… Но не в центре Лондона, разумеется…

Мистер Доулиш что-то пробурчал себе под нос и полез в платяной шкаф. Там висели два темных костюма, твидовый жакет, блейзер и трое брюк. Он откинул полу блейзера, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь в его внутреннем кармане. Фирменного знака на нем не оказалось. Раздраженно отбросив полу обратно, он прямо-таки сорвал с плечиков твидовый жакет и с размаху швырнул его на кровать.

— А как насчет этого?

— Э-э… с высоким вырезом, слегка приталенный, однобортный, на трех пуговицах, из плотного шевиота. Сшит у Остина Рида, Гектора Пова или же у какого-то дорогого портного, выпускающего товар небольшими партиями. Иными словами, он не был сшит на заказ. Ко всему прочему, почти неношеный. Я думаю, ему года два-три, не больше, — отрапортовал я.

— Я не о том… Прощупай-ка его повнимательнее! — с еще большим раздражением в голосе выпалил Доулиш.

— Прощупать?!

— Ну ты же лучше разбираешься в такого рода вещах, чем я… — ответил он. Гений этого человека как раз и состоял в том, чтобы никогда не браться за то, в чем он ничего не смыслит, но всегда иметь при себе раба-исполнителя, который мог бы за него это дело одолеть.

Доулиш достал из кармана перочинный ножичек с ручкой из слоновой кости, которым он, вероятно, чистил свою курительную трубку, и, вытащив острое лезвие, протянул его мне. Делать было нечего. Расстелив жакет на кровати, я принялся аккуратно отпарывать на нем подкладку. Но каких-либо товарных знаков на ней нам найти так и не удалось. Отсутствовали даже производственные цифровые коды. Мне пришлось подпороть и приклад, но и там ничего такого не оказалось.

— И подплечники пороть будем?

— Да, да! И их давай! — без тени сомнения произнес Доулиш. Его глаза внимательно следили за каждым моим движением.

— Ни-че-го! — отрапортовал я и тут же поинтересовался: — Сэр, а может, стоит поработать с брюками?

— Нет, не надо. Посмотри-ка лучше остальные пиджаки! — столь же уверенно ответил он.

Я слегка улыбнулся. Это отнюдь не была его какая-то зацикленность, тупое упрямство или что-то в этом роде. Это был стиль его жизни. Он действовал так, как если бы прямо сейчас сам министр спрашивал его: «А вы проверили всю одежду?», а он тут же отвечал: «Да, абсолютно всю!». А не какой-то там один жакет, да еще выбранный наобум.

Точно таким же образом я распотрошил все остальные пиджаки. И что удивительно, мистер Доулиш оказался прав в своих ожиданиях… поскольку привык считать себя таковым. Под правым подплечником одного из темных костюмов я обнаружил небольшую пачку денег — всего четырнадцать банкнот. Здесь были и американские доллары, и немецкие марки, и английские фунты. Всего на общую сумму где-то в двенадцать тысяч долларов, если считать по текущему обменному курсу.

В этом костюме оказалась и другая находка. В левом подплечнике мы нашли документ, за которым Доулиш, собственно, и охотился. Это было письмо, подписанное полномочным представителем посольства Объединенной Арабской Республики в Лондоне. Из его содержания следовало, что Стив Шемпион как натурализованный гражданин ОАР имеет дипломатический статус и является действительным членом дипломатического корпуса страны.

Мистер Доулиш внимательно перечитал его еще раз и передал это письмо мне.

— Ну, а что ты думаешь по этому поводу? — с победным видом спросил он.

Сказать по правде, в этот самый момент я был совершенно уверен, что он спрашивает меня лишь для того, чтобы самому убедиться в том, что этот документ — просто-напросто фальшивка. Впрочем, когда имеешь дело с таким человеком, как этот Доулиш, никогда не следует быть совершенно уверенным в чем-либо. Поэтому я ответил уклончиво: