Сергей Москвин: Морские дьяволы

Первым из тройки «морских дьяволов» в гидро­комбинезон облачился Данил Бизяев. Привычно проверил снаряжение. На запястьях – специаль­ные часы и компас с укрупненными светоотражаю­щими цифрами и стрелками для глубоководных по­гружений; на грузовом ремне [3]справа – четырехствольный подводный пистолет в специальной кобуре и рядом с ним патронташ с четырьмя запас­ными обоймами, по четыре патрона каждая; с ле­вой стороны, симметрично пистолету, – сигналь­ный фонарь; в специальных ножнах на голени пра­вой ноги – боевой нож. Теперь осталось только надеть маску и ласты, вставить в рот загубник, и можно идти под воду.

Застегнув на себе гидрокомбинезон, Станислав Ворохов почувствовал, как подводная лодка засто­порила ход. Практически сразу после этого вклю­чился зуммер установленного у шлюзовой камеры телефона внутренней связи. Петровский сам снял трубку и, выслушав чей-то доклад, сообщил:

– Мы в расчетной точке. На то, чтобы вернуть­ся, у вас будет четыре часа. Дольше ждать мы не можем, – он удрученно развел руками и еще раз повторил: – Через четыре часа лодка уйдет.

«Если обстоятельства не заставят сделать это раньше», – мысленно уточнил командир группы боевых пловцов. «Если вокруг все будет спокой­но», – добавил про себя командир подводной лодки. Но ни тот, ни другой не озвучил свои мысли вслух, боясь ненароком накликать беду. Выслушав сообщение Петровского, Ворохов повернулся к своим товарищам.

– Порядок выхода: ты первый, – чтобы не назы­вать имена своих бойцов, Станислав указал взгля­дом на Данила. – Затем ты, – взгляд командира группы переместился на Андрея Мамонтова. – Я замыкающий.

– Ну, – старший лейтенант Бизяев взглянул в глаза своему командиру. – Я пошел.

Он опустил на глаза маску, вставил в рот загуб­ник и, подхватив за плечевые упоры буксировщик, втиснулся с ним в отсек шлюзовой камеры. Разме­ры шлюзового отсека позволяли выпускать с под­водной лодки одновременно лишь двух пловцов. Но сейчас место второго аквалангиста занимал буксировщик, который в длину был чуть больше половины человеческого роста и весил почти столь­ко же, сколько боевой пловец вместе со своим снаряжением. Оказавшись внутри шлюзовой каме­ры, Бизяев поднял руку, сигнализируя, что он готов к выходу. Обслуживающий шлюз старшина сейчас же задраил за ним крышку люка, а мичман открыл вентиль, впуская в камеру забортную воду. Прошло около минуты, затем все оставшиеся возле шлюзо­вой камеры услышали два коротких глухих удара по металлу – аквалангист сообщал, что выходит из подводной лодки. И практически сразу зажглась сигнальная лампочка, указывая, что внешний люк открыт. После этого мичман подождал около мину­ты, затем начал откачивать из шлюзовой камеры воду. Когда по его приказу старшина вновь открыл, крышку люка, в шлюзовом отсеке уже никого не было.

– Ты следующий, – обратился Ворохов к Анд­рею Мамонтову и слегка тронул его за плечо.

Андрей кивнул головой и, натянув на лицо водо­лазную маску, занял место в шлюзовом отсеке. По­вторилась та же процедура: томительная минута ожидания, два глухих удара в крышку внутреннего люка, вспышка сигнальной лампочки, известившая о том, что и второй аквалангист покинул борт под­водной лодки. Крепко пожав на прощание руку ко­мандиру подводной лодки, мичману и старшине, капитан-лейтенант Ворохов вместе со своим бук­сировщиком шагнул в шлюзовой отсек, переступив границу привычного в обыденном понимании мира, где люди ходят по твердой земле и дышат атмосферным воздухом, а не искусственной сме­сью азота и кислорода, вырабатываемой автономным дыхательным аппаратом замкнутого цикла.

Наконец открылась диафрагма выходного люка, и оттуда выглянуло довольное лицо Стаса. Вооб­ще-то в луче своего фонаря я видел только его го­лову, а лицо полностью скрывал установленный вместо иллюминатора водолазной маски акваскоп [4]. Но я не сомневался, что лицо у Стаса имен­но довольное. Успешный выход трех «морских дья­волов» из подлодки на сорокаметровой глубине – чем не повод для радости командира группы. Стас вместе со своим буксировщиком медленно выплыл из открытого шлюза. Наверное, несколько минут назад и я выглядел таким же неуклюжим, когда вы­таскивал из шлюзового отсека свой буксировщик. Зато сейчас, лежа животом на стальном цилиндре самодвижущейся торпеды, я, без преувеличения, мог выписывать в воде фигуры высшего пилотажа. И если летчики, по чьему-то образному выраже­нию, способны парить над бездной, то лишь «мор­ские дьяволы» свободно парят внутри ее. Надо признать – непередаваемое и ни с чем не сравни­мое чувство. Жаль, здесь редко выпадает возмож­ность полностью сосредоточиться на собственных ощущениях. По правде сказать, почти никогда не выпадает. Вот и сейчас, увидев выбирающегося из шлюзовой камеры Стаса, я тут же посветил своим фонарем в сторону Мамонтенка, чтобы показать Стасу, что и у Андрюхи все в порядке. Мамонтенок, конечно же, тоже увидел Стаса и, когда я направил луч фонаря на него, энергично шевельнул ластами и ушел вверх в сторону рубки. Поспешил, конечно. Сначала следовало проследить за тем, как коман­дир расположится на буксировщике. Надо отдать ему должное – Стас очень быстро справился с этой задачей. Еще не успела закрыться диафрагма выходного люка, а он уже просунул руки в петлеоб­разные ручки-поручни и, подобно наезднику, улег­шемуся на круп лошади, оседлал свой буксиров­щик. В отличие от импортных скутеров, за которые боевой пловец во время движения должен дер­жаться руками, наш отечественный буксировщик типа «Протей» не сковывает рук. Это очень удобно.