Ахмет Хатаев - Битва над бездной

– Дай-то бог, но что-то не верится, ведь все хуже и хуже становится, – в прежнем тоне сказал таксист.

– Антон, а чего сердитесь-то? У вас же вроде все нормально, – заметил Эди.

– Как не сердиться, если мне, чтобы прокормить семью, приходится круглые сутки баранку крутить, а эти, что в задках, вместе со своими покровителями жируют…

За такими разговорами они незаметно добрались в Кунцево, а там и до нужного дома.

Эди расплатился с Антоном сверх счетчика, дал аванс под завтрашнюю работу и предложил подъехать к двенадцати часам. Удовлетворенный его щедростью, таксист тут же оторвал от путевого листа уголок и, что-то написав на нем, вручил Эди со словами:

– Возьми на всякий случай, здесь мой домашний телефон.

– Есть сомнения, что завтра сможешь подъехать? – спокойно спросил Эди, засунув бумажку с номером в карман, предварительно окинув его быстрым взглядом.

– Нет, это чтобы ты не сомневался.

– Даже в голову ничего подобного не пришло. Уверен, что такой парень не подведет.

– Спасибо. Антон Воронин никогда и никого не подводил, буду вовремя, – отчеканил тот и уехал, а Эди, закинув за спину свою походную сумку, направился в подъезд.

Елена была счастлива его приходу. Она еле дождалась, когда он закроет дверь, и прильнула к нему со словами:

– Я так соскучилась, прошу, не оставляйте меня надолго, я не переживу этого.

– Елена, так надо было, – промолвил он в ответ и нежно обнял ее за тонкую талию.

– Понимаю, но сердце не слушается меня, оно сильнее моего рассудка.

– И все-таки нужно научиться уговаривать его, и оно обязательно станет послушным, – улыбнулся Эди и легонько за руку потянул Елену на кухню. – Пойдемте, я чувствую ваш фирменный кофе.

– Лучше туда, я очень соскучилась, – улыбнулась она, показывая другой рукой на дверь своей комнаты, – кофе потом угощу.

Эди ничего не оставалось, как последовать за ней, решив, что попросит Володю вырезать эту часть аудиозаписи из сводки технарей. О том, что спальня Елены не оборудована видеонаблюдением, он еще не знал. Но, увидев, как Елена подошла к тумбе и включила магнитофон с записями песен Высоцкого, лишь улыбнулся. «Надо же, и это предусмотрела, молодец, ее можно будет в скором времени озадачивать по Моисеенко», – обрадовался он.

– Вам нравится? – спросила Елена, развернувшись к Эди.

– Да, у меня тоже есть такие, – ответил он, заглянув ей в глаза.

– Вы считаете меня легкомысленной? – прошептала Елена, прижавшись к нему.

– Нет, нет, что вы… – начал было успокаивать ее Эди, помнящий вычитанные им еще в студенческие годы слова Шекспира о том, что чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у нее конец.

– Легкомысленна, легкомысленна, а все потому, что люблю без ума, – прервала она его. И тут же сквозь слезы продолжила: – Пожалуйста, не осуждайте меня, я не могу иначе, она сильнее меня. Мне там говорили, что должна научиться, когда это необходимо для дела, отказываться от многого, чего хочу. Приводили различные примеры. Знайте, я готова к этому, но только пусть не требуют отказаться от вас. Пожалуйста, любите меня, любите, и я буду сильной.

Эди вновь попытался сказать что-то из ранее задуманного, но непослушные губы прошептали, что она божественна… и волнами ее обжигающего дыхания он был унесен в глубины моря страсти…

Позже, легко перекусив и облачившись в спортивную одежду, они пошли прогуляться. Воздух еще был теплым, но постепенно свежел под шелест тополиных ветвей, медленно гнущихся от несильных порывов верхних ветерков. Тускло светили фонари на столбах, отбрасывая тени ветвей на стены домов, на асфальт и тротуары.

Елена шла рядом, держась за его локоть. Разговаривали они вполголоса, чтобы не привлекать к себе внимания редких встречных. Елена рассказала о том, что после возвращения из Подмосковья всю неделю пробыла дома за книгами, готовясь к занятиям, а Эди – о том, как провел время на море и дома, а также о своем полете в Москву и новом знакомом таксисте.

Она внимательно слушала его рассказ, иногда уточняя детали, особенно касающиеся времени пребывания того на море. В один из таких моментов, несколько напрягшись, Эди почувствовал это по тому, как она крепко прижала к себе его локоть, неожиданно спросила:

– Там была женщина, с которой вы проводили время?

– Елена, о чем вы, я же не… – начал он объяснять.

– Пожалуйста, извините, – прервала она его, – я, как все влюбленные, глупости говорю.

– Елена, вы забыли наш минский разговор и свое обещание, – осторожно напомнил ей Эди.