Александр Логачев - Капитан госбезопасности. Линия Маннергейма

— Привет, оборванцы! Не встречаете?!

Внутри линии Маннергейма

Жох поливал на бегу из «Суоми» в разные стороны, не прицеливаясь. Добежав до середины, он увидел в конце подземной казармы стойку для оружия, в ячейках которой находились винтовки и пистолеты-пулеметы — оружие тех, кто отдыхал перед заступлением на посты. К стойке полз на четвереньках по нарам некто в тельнике. Тельник страшно разозлил Леню.

— Ты с кого его снял, парашник?! — И Леня срезал его очередью.

Теперь главное — не подпустить к оружию. Жох закрутился на месте, поливая свинцом на все триста шестьдесят и над головой. Расстреляв магазин, быстро вставил новый и побежал дальше. Прыжок сверху он почувствовал. И бросил себя на нары, внутренне улыбнувшись («опять на кичу загремел»). Обрушившись спиной на доски, Жох послал очередь в того, кто спрыгнул со второго яруса, но промахнулся. Отсюда же Леня дал несколько очередей по нижнему ряду в мечущиеся силуэты, в тех, кто лежал, прижимаясь к доскам в желании переждать. И снова в проход, и снова к оружию, и снова смена магазина на бегу, и еще одного ловят его пули на пути к оставленному где положено, а не взятому в койку оружию. И вот она стойка.

— Ну, теперь вы все мои, наши северные соседи!

А северные соседи покидали казарму через ту дверь, из которой появился человек в их финской, солдатской форме, что-то кричащий по-русски. Они выскакивали в коридор, где попадали под очереди Поповского пулемета.

Жох набирал магазины от «Суоми», засовывал их за пояс. И безостановочно стрелял, большей частью наугад. Сейчас ему важнее всего паника в финских порядках. И уж чего-чего, а паники он добился. А потом Леня забросил сначала оружие, а потом, ухватившись за трубочные края, себя самого на второй ярус нар, по которому можно было бежать, не пригибаясь.

Он помчался по шинелям, матрасам, соломенным тюфякам, перескакивая через рюкзаки. Спасаясь от него выскакивали в проход и разбегались — одни в сторону знакомого коридора, другие — к двери в противоположном конце, неизвестно куда выводящей — а Жох посылал рои пуль вдогон, навстречу, наудачу. Потом прыжок вниз, на пол и оттуда, вставив полный магазин.

— Вот тут-то я вас и поймал, — надрывался вор. — Так я и знал! Кого обмануть надумали.

И снова — к стойке. Оружие надо менять на новое, такое же. Ствол его «Суоми» раскалился, никуда не годится. Хорошо, когда в твоем распоряжении столько новых стволов. Выбрасывай один — Жох отшвырнул отработанное оружие далеко на нары — хватай другой. И в неизвестную дверь, пристраиваясь за спинами тех, кто ушел от его очередей…

Это шанс, подумал капитан, надо напустить на себя безучастный вид и закинуть на плечо оружие. Я — унтер, зашедший поболтать. А то что незнакомый… Так познакомимся. Он открыл железную дверь (как он успел убедиться, типовую в этих катакомбах) и шагнул за порог. С металлической площадки, на которой он очутился, открылся вид на внутреннее убранство обыкновенного дота. Помещение квадратное, где-то пять на пять метров.

Амбразура, в которую выглядывает дуло станкового пулемета, капитану с его площадки даже видна снежная белизна подступов к укреппозиции. В амбразуру поглядывает и курит в нее солдат. Вдоль стен нагромождены ящики с пулеметными лентами, у противоположной амбразуре стены аккуратно сложены ящики, вероятно, тоже с боеприпасами. В полу люк, ведущий, должно быть, на нижний этаж, где расположен такой же дот. Имеется еще дверь сбоку, она, возможно, выводит наружу или в очередной коридор. И трое финнов, сидящих вокруг ящика и режущихся на нем в карты. Боевой расчет, надо понимать. А с дисциплинкой у них не очень.

Шепелев, громко хлопнул за собой дверью и, заставляя себя ступать медленно, спустился по лестнице. Солдаты нехотя поднялись, застегиваясь и надевая форменные кепи, но глядели на него с удивлением. Незнакомый унтер-офицер без головного убора, вызывал вопросы, которые они пока что не спешили задавать. Навстречу капитану выступил солдат, надо думать, старший смены, и что-то проговорил. Капитан со всей серьезностью кивнул и подманил пальцем человека от амбразуры. Тот неспешно подошел, даже не думая застегивать воротничок, встал рядом с остальными. Вот теперь полный порядок, решил капитан, скинул с плеча «Суоми» и расстрелял дежурную смену дота. Потом открыл люк, одновременно выдергивая из-за пояса гранату. Ну точно такой же дот. Рывок шнура и граната летит вниз. Взрыв снова открыл квадрат люка, капитан вновь его закрыл и, затолкав, оставил сверху ящик, на котором осталась недоигранная карточная партия. Подошел к амбразуре, снял с нее станковый пулемет. Знакомая вещь, американский, системы «Браунинг», ровесник нашей революции. Тащить сорокакилограммовый пулемет и коробку с лентой, заправленной в «Браунинг», было крайне не сподручно и просто тяжело. Но до двери, выводящей бог знает куда, капитан его доволок кое-как и распахнул эту дверь.