Джон Ле Карре: Маленький городок в Германии

– Алан!

– Я их заметил.

У аптеки были припаркованы два серых автобуса. Луч прожектора скользнул по их тусклым кузовам, но его сразу отвели в сторону. Окна выглядели совершенно черными, явно закрашенными изнутри.

И немцы еще были им благодарны, продолжал Карфельд. Признательны, что их допустили в столь эксклюзивный клуб. Конечно, немцам стоило их благодарить. Хотя на самом деле никакого клуба фактически не существовало, его мнимые члены единодушно ненавидели Германию. Членский взнос оказался непомерно высоким, а немцы оставались детьми, которым не дозволялось играть с оружием, способным нанести урон врагам Германии. Но немцы все равно благодарили их только потому, что потерпели поражение в войне.

Снова среди собравшихся поднялась волна гневного ропота, и опять он заставил всех умолкнуть резким жестом, красноречивым движением руки.

– Нам здесь не нужны эмоции, – напомнил он. – Мы оперируем только фактами!

Высоко в выступе на фасаде одного из домов расположилась мамаша со своим сыном.

– Смотри вниз, – прошептала она ему. – Ты, быть может, никогда больше не увидишь такого великого человека!

И вся площадь замерла, никто не двигался, только зияли устремленные на оратора темные, запавшие глазницы.

Желая подчеркнуть свою абсолютную беспристрастность, Карфельд опять отстранился от кафедры и, сделав нарочитую паузу, поправил очки, чтобы просмотреть лежавшие перед ним листы бумаги. Покончив с этим, он несколько мгновений как бы пребывал в нерешительности, потом с сомнением посмотрел вниз на лица людей, стоявших ближе к нему, и явно задумался, какой степени понимания того, что он собирался высказать, ему следовало ожидать от своей паствы.

Так какова же тогда функция Германии в этом клубе великих держав? Вот его видение ситуации. Сначала он изложит общую формулу, а потом приведет один или два примера методов, с помощью которых это осуществляется. Функцию Германии в НАТО вкратце он бы определил следующим образом: быть покорной Западу и враждебной Востоку. То есть признать, что среди победоносного альянса есть хорошие победители и плохие победители…

Снова послышался смех, но быстро затих. «Der Klaus, – перешептывались они, – der Klaus обладает редким чувством юмора, умеет отпустить шутку». В самом деле, что это за клуб такой – НАТО? НАТО, Общий рынок – все едино. Они и в Общем рынке станут придерживаться тех же принципов, какие исповедуют в НАТО. Именно такую мысль внушил им Клаус. Вот почему Германии надо держаться подальше от Брюсселя. Там для нас устроили очередную западню, мы снова попадаем во враждебное окружение…

– Это Лезер, – пробормотал де Лиль.

Невысокого роста, седеющий мужчина, почему-то показавшийся Тернеру похожим на кондуктора в автобусе, присоединился к ним на ступенях и непрестанно с довольным видом что-то писал в блокноте.

– Советник французского посольства. Близкий приятель Карфельда.

Собираясь снова перевести взгляд на помост, Тернер случайно взглянул в одну из боковых улиц и там впервые заметил эту безумную, темную, совсем крошечную армию, ожидавшую сигнала.

Прямо с противоположной от них стороны площади в темном переулке молча ожидала небольшая группа мужчин. Они тоже несли знамена, но даже в сумеречном мраке флаги не казались совершенно черными, а перед ними, как почти сразу понял Тернер, стояла часть большого военного оркестра. Косые лучи арочных ламп порой сверкали в меди труб, выхватывали из темноты галуны и бахрому перевязи барабана. Во главе музыкантов виднелась одинокая фигура с рукой, поднятой вверх, призывая пока не начинать.

Снова затрещала рация, но слова, произнесенные по ней, утонули во взрыве смеха, вызванного очередной шуткой Карфельда, на сей раз злобной шуткой, способной возбудить ярость толпы грубым выпадом против пришедшей в упадок Англии и лично против главы ее монархии. Тон тоже изменился на более жесткий. Но все же это был всего лишь шлепок им по задницам, удар, чтобы встряхнуть их, обещавший потом ожог от хлыста, который угодит им в самый хребет, в спинной мозг, где гнездилась вся их политическая ненависть. Стало быть, Англия со своими союзниками взялась переучивать немцев на свой лад. Конечно! Кто же лучше подходил для роли учителя? В конце концов, именно Черчилль позволил варварам первыми ворваться в Берлин, Трумэн сбросил атомные бомбы на беззащитные города, и они оба превратили в руины всю Европу. Так кому же, как не им, объяснять немцам смысл понятия «цивилизация»?