Василий Боярков - Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Я нахожусь здесь совсем по иному поводу… проводите-ка лучше меня к спящей курсантке – по фамилии Лисина.

– Есть, товарищ генерал-лейтенант! – четко отрапортовала провожатая «контрактница», приписанная к подразделению в должности заместителя командира взвода, и повела высокопоставленную гостью в глубину просторного спального помещения.

Двухъярусные кровати, частично железные, отчасти новые, деревянные, устанавливались в шесть продолжительных рядов – они миновали четыре и остановились у пятого. Здесь пришлось пройти еще немного вперед. Двигаясь вдоль длинного порядка и оставив за плечами еще пару двухместных расположений, последовательно друг приставленных к другу, и девушка-генерал, и старшая солдатка остановились у третьего; сопровождавшая дежурная направила указательный палец на мирно посапывавшую молодую красавицу. Удивительное дело, но первое, что бросилось ей в глаза, оказалось непостижимое сходство, имевшееся у двух совершенно разных по возрасту девушек, как будто бы они являлись если и не прямыми близнецами, то по крайней мере ближайшими родственниками. Однако ее неподтвержденные предположения представлялись ошибочными: ни та ни другая не считались хоть как-то родными.

– Всё, спасибо, – пока поражённая провожатая вытаращивала большие глазищи, Оксана вознамерилась отправить ее восвояси, – можете идти: дальше я справлюсь сама.

Дождавшись, когда двадцатилетняя сержант покинет видимое пространство, а ее грубоватые шаги постепенно стихнут в конце продолжительного коридора казармы, Бероева осторожно потрясла юную воспитанницу, ухватившись за правое плечо, и, прежде чем та открыла глаза и хоть что-нибудь ей ответила, перекрыла ей миловидный ротик, зажав его не менее прекрасной, но еще и развитой, немыслимо сильной, ладонью. Тем не менее, как бы она не расстаралась, сквозь накрывшую пятерню прорвался хотя и немного приглушенный, но вполне осознаваемый окрик:

– Оксана?! Ты?.. Здесь?.. Как же я по тебе соскучилась…

– Тихо, Лиса, давай-ка чутка «потише», – обращаясь по привычному прозвищу, высокопоставленная сотрудница сразу же погасила все радостные излияния, возникшие у внезапно разбуженной девушки, само собой пытавшиеся прорваться наружу и принятые у нормальных людей как при возникновении неожиданных, приятных им, встреч, так и при наличии похожих на них знаменательных ситуаций, – я всё тебе объясню потом; сейчас же по-тихому собирайся: для тебя имеется важное, невероятно секретное, дело. Поедешь сейчас со мной – с командованием я завтра договорюсь.

Являясь некогда непослушной, лихой и дерзкой, особой, Лисина Юля, по протекции генерал-лейтенанта Бероевой вне конкурса попавшая на полное попечение государства, давно уже привыкла к воинской дисциплине и превосходно усвоила первостепенные уставные правила; кроме всего перечисленного, она считалась еще и крайне неглупой девушкой и быстро сообразила, что раз за ней приехала – лично! – начальница самого засекреченного отдела, значит, дело, и правда, серьезное. Таким образом, не издавая ни единого лишнего звука, она собралась ровно за сорок пять секунд, предъявляемые в армии в качестве первостепенного норматива, и предстала перед высокопоставленной наставницей в черной курсанткой форме, отличавшейся красными погонами и характерной надписью: «СВУ».

– Я готова, – простецки заявила деловая плутовка, эффектно тряхнула каштановыми волосами, прической похожими на стоявшую рядом красавицу, но разве вот только закругленными краями поближе сведенными к несравненно прекрасному личику – и… словно бы она здесь главная, твердой походкой направилась к выходу.

Отлично зная непримиримую натуру, в чем-то нагловатую, а где-то и вздорную, Оксана лишь по-сестрински улыбнулась, протяжно вздохнула, покачала черноволосой головой, поводив ею то вправо, то влево, а потом не менее уверенной поступью направилась следом. У дежурившей девушки, стойко застывшей на выходе, появилась великолепная возможность выделить необычайную схожесть, имеющуюся у обеих очаровательных спутниц, идущих по коридору ровно, ступая практически в ногу; а заодно она смогла сравнить существующие у юной курсантки отличия: во-первых, шестнадцатилетний возраст, во-вторых, чуть более высокий рост, в-третьих, озорной и лукавый взгляд, в отличии влиятельной спутницы ничем не прикрытый, ну, и в-четвертых, чуть более обычного оттопыренную нижнюю губу, ничуть не портившую бесподобного внешнего вида, а наоборот, дополнительно придавшую невообразимой, ни с чем не сравнимой, пикантности.