Олег Шмелев: Ошибка резидента. Роман

И вдруг… Чего угодно ждала, только не этого. Он говорит:

- Должен вам сообщить, Светланочка, мы попали в очень неприятную историю.

Спрашиваю:

- Кто это - мы?

- Вы и я, - отвечает, - и отчасти Галя и ее мама тоже. Но в основном вы и я.

- Объясните, - прошу его, а у самой все внутри дрожит, нехорошо даже.

Ну он объяснил.

- Как вы считаете, - говорит, - кто такой Пьетро Маттинелли? Он работал здесь в качестве инженера. Это верно, он и есть инженер. Но не только. Главная его работа носит секретный характер, понимаете? Вы удивлены? Я тоже был удивлен, но несколько раньше. И был так же напуган, как напуганы сейчас вы, моя дорогая.

- Чего вы от меня хотите? - спрашиваю. - Зачем я вам нужна?

- Не мне вы нужны, - сказал он. - Я только исполняю волю других.

- Но при чем здесь я?

Он в тот момент совсем на себя не был похож. Буквально незнакомый человек со мной разговаривал, как будто первый раз его видела. Глаза злые, усмешечка такая и даже голос другой.

Говорит:

- Нет, дорогая девушка, сейчас я буду вопросы задавать. Вы сколько посылок получили? Если на деньги перевести - какую сумму это составит? Не считали или все-таки считали? А тот перстенек с изумрудом - он разве семьсот рублей стоит? И почему же вы его в скупку не сдали? Себе оставили или кому-нибудь уступили? Уж не почтенной ли Ольге Михайловне?

Я молчала, потому что ответ на каждый свой вопрос он сам заранее знал, это ясно. А что я могла добавить? У меня просто язык отнялся.

Он дальше:

- Вы девушка умная, поэтому я обращаюсь к вашему разуму и прошу понять меня правильно. Ничего страшного не произойдет, если вы будете строго следовать моим наставлениям и хранить наши новые отношения в глубокой тайне.

- Какие же у нас будут отношения? - спрашиваю.

Он словно облегчение почувствовал, даже рассмеялся. И объясняет:

- Все останется по-прежнему, не беспокойтесь. Но вы, как только мы с вами договоримся, будете не просто девушкой Светланой, которая очень нравится Пьетро Маттинелли, но его ценной сотрудницей. А руководить вами он будет через меня. Повторяю, все это не столь трагично, как может показаться на первый взгляд.

- Но что я должна делать? - спрашиваю.

- Ничего особенного. Это даже нельзя назвать делом. Вы имеете большое влияние на людей, которые вас знают. Вот это мы и будем использовать.

До этого момента я была как оглушенная. Что-то спрашивала его, а в голове ничего не оставалось. Чувствую, творится что-то гадкое, подлое, а умом понять не могу. Но наконец-то до меня дошло. И злая я стала. И страшно сделалось. Даже подумала: может, все это просто шутка? Вот сейчас он кашлянет в кулак - он всегда так делал, когда собирался поострить, - и скажет, что разыгрывает меня. А он говорит:

- Вы, Светланочка, скоро увидите: все прежние подарки - мелочь по сравнению с тем, что вы сможете иметь, если будете меня слушаться.

Мне захотелось поскорее в город, домой, к маме. Так тошно, прямо сил нет.

- Едем отсюда, - прошу его. Между прочим, уже давно стемнело, и жутковатым мне показалось то место.

Он говорит:

- Еще минуту, мы не закончили нашу беседу. Вы должны сказать либо да, либо нет. Но во всех случаях я теперь вынужден заручиться вашим обязательством никому ни о чем не рассказывать.

- Расписку вам давать, что ли? - спрашиваю.

- Это ненадежно, - сказал он. - Мы придумаем более верные гарантии. А сейчас я должен вас предупредить: о нашем разговоре вы не имеете права сообщать даже Пьетро. Сам он об этом спрашивать вас, разумеется, не будет.

Тут только я подумала, какую же комедию целый год разыгрывал со мной этот Пьетро. И какой же надо быть сволочью и как нас с Галкой купили. Ненавидела я себя в ту минуту лютой ненавистью, как гадину последнюю. Губы себе все искусала до крови, чтобы не разреветься.

- Поедемте отсюда, - прошу его. Но он не торопится. Решил ковать железо, пока горячо. Говорит с издевочкой:

- Я понимаю, у вас незавидное положение, и чувствуете вы себя скверно, но что же поделаешь? Уверяю вас, дорогая Светланочка, уже завтра вам станет значительно легче, а через неделю вы поймете, что ровным счетом ничего не произошло. Ну какая из вас шпионка? Вы же еще, в сущности, ребенок, а те маленькие услуги, о которых я вас буду просить, они же безобидны, как детский поцелуй.

Я застонала от тоски, и тут он добавил:

- Но если вы кому-нибудь проговоритесь - знайте: это будет стоить жизни и вам, и вашей матери, и тому, кто узнает нашу тайну.

До чего же ты докатилась, думаю. Если этот старый подонок не побоялся тебе в открытую говорить такие вещи - за кого же он тебя считает? Значит, уверен, что и ты гадина, которую за красивую тряпку можно с потрохами купить. Было бы что под руками, честное слово, я бы его убила.