Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

- Я пришел просто познакомиться… - Это звучало примирительно, но, заметив ироническую улыбку Боркова, Антиквар добавил с насмешкой: - Вы очень нежно к себе относитесь.

- Такой дипломат, как вы, еще хуже, чем валютчик, - сказал Борков.

- Почему же?

- Спросите у Пеньковского.

Антиквар покачал головой:

- Ах вот оно что! Ну конечно, конечно…

Он вспомнил, что и Николай Николаевич называл на рыбалке фамилию Пеньковского, и готов был считать, что это тоже не случайно. Но отогнал навязчивую мысль - эта одиозная фигура была злобой дня, ее поминали по разным поводам все…

- Значит, мы с Николаем Николаевичем вас не устраиваем, - подвел итог Антиквар. - Ну хорошо… Можно поддерживать тесные отношения и никогда не встречаться лично. Такой вариант вам подходит?

- Это было бы лучше всего.

Антиквар вынул из пиджака коричневый бумажник, блокнот и авторучку. И сказал сухо:

- Поскольку мы понимаем друг друга с полуслова, давайте перейдем на язык деловых людей. Вот деньги - здесь не так много. Вот ручка и блокнот. Напишите на чистом листе следующее: «Аванс получил». И распишитесь.

Борков колебался. Он переводил взгляд с блокнота на бумажник, с бумажника на блокнот и кусал губы. Наконец спросил:

- Зачем расписка?

- Наша гарантия - деньги. С вашей стороны должна быть какая-то гарантия?

Борков взял авторучку, раскрыл блокнот, положил его поперек.

- Почерк менять не следует, - предупредил Антиквар. - Распишитесь, пожалуйста, как вы обычно это делаете.

Посмотрев на сделанную Борковым запись, он спрятал блокнот и ручку и поднялся со стула.

- Я ухожу. Вам придется встретиться еще только раз со мной или с Николаем Николаевичем. Чтобы условиться, каким образом мы будем держать связь.

- Когда это произойдет? - спросил Борков. Вид у него был подавленный.

Антиквар надел свое бобриковое пальто, дешевую шапку-ушанку.

- В ближайшее время. До свидания. - Антиквар поклонился.

- Всего хорошего. Я вас провожу.

- Нет, нет.

- До двери…

Антиквар, выйдя на свежий воздух и оставшись наедине с собой, вновь смутно ощутил нависшую над ним опасность. Он не мог отделаться от возникшего там, в комнате, откуда только что вышел, противного чувства. Он представлялся самому себе водителем машины, который крутит баранку и вдруг обнаруживает, что рулевое управление отказало и машина на полной скорости несется сама по себе.

Ему было невмоготу бездействие, хотелось немедленно предпринять какие-то меры, чтобы опасения, заползшие в душу, были бы подтверждены или развеяны. Остановившись под фонарем, он снял с одной руки перчатку, пошарил в кармане пальто, сгреб звякнувшую мелочь, поднес ее на ладони к глазам. Двухкопеечная монета нашлась.

На углу, где Большая Грузинская пересекает улицу Горького, Антиквар зашел в будку телефона-автомата.

Кока поразился, услышав голос шефа, и сразу сообразил, что произошло нечто серьезное. Было десять часов вечера, он уже собирался ложиться спать, намотавшись за день, но хотя слова шефа и звучали безобидно, однако вся усталость мигом слетела.

- Примите, пожалуйста, заказ на междугородный разговор, - сказал Антиквар.

- Плохо слышу. Повторите, - ответил Кока.

- Мне срочно нужен разговор с Баку.

- Вы ошиблись. Это частная квартира.

- Извините.

Впервые за их знакомство Антиквар прибег к вызову Коки на экстренную явку. Пароль звал Коку срочно явиться в заранее обусловленное место. Они встретились через час на Центральном телеграфе.

В переговорном зале, как всегда, было много народу. Антиквар заговорил со сдержанным негодованием, сквозь зубы:

- Вы знали этого субъекта задолго до того, как услышали его имя из моих уст. Вы продавали ему валюту. Как это понимать?

Кока вздохнул, почувствовав облегчение оттого, что игра в молчанку кончилась.

- Все-таки доложил, подлец, - молвил он как бы про себя. - А я, старый дурень, унижался, просил не говорить…

Антиквар посмотрел на него так, будто Кока вырос перед ним из-под земли, но ничего не сказал. Кока начал объяснять сбивчиво, спотыкаясь. Он моментально смекнул, какую паутину подозрений мог сплести шеф из истории с долларами. Может быть, впервые в жизни Кока был искренен до конца и рассказал все в мельчайших подробностях.

- Нам обоим есть над чем подумать, - бесстрастно резюмировал Антиквар, когда Кока умолк. - Я вас разыщу.

Они разошлись.

Исповедь Коки успокоила Антиквара. Она была, несомненно, правдива. В этом убеждала незаметная с виду, но очень красноречивая деталь: Кока не скрыл, что упрашивал Боркова молчать о долларах, об их знакомстве.