Анна Да?шкова - Ошибка небес

Глубоко вздохнув, Лаки поднялась на крыльцо. Не обнаружив звонка, девушка постучала. Стук. Еще стук. Сердце вторило удару кулака. Стук.

Шаги, приближающего к двери человека, заставили сердце, которое, казалось, и так выпрыгивало из груди, забиться быстрее.

«Что с тобой, Кэс? С каких пор ты стала такой трусихой?», ‒ вновь и вновь спрашивала себя не привыкшая к проявлениям страха Кассандра. Ответить на свой вопрос она не успела. Дверь отворила интеллигентного вида женщина за пятьдесят, в чертах которой Кассандра безошибочно узнала подругу.

‒ Здравствуйте. Я могу Вам чем-то помочь? – вопросительно взглянув на Лаки, так и не дождавшись от нее первых приветственных слов, спросила Марджери Купер.

‒ Моя жизнь была унылой и блеклой,

Тренировками, зубрежкой заполненной,

Пока я не познакомилась с девочкой,

С хвостиками, как у лисички подобными.

И живем теперь мы с ней в одной комнате,

Делим хлопоты, невзгоды и чаянья …

‒ Кто Вы? – до этого доброжелательное выражение лица Марджери сменила маска гнева и боли, ‒ Я вас спрашиваю, кто Вы, черт подери?

‒ Фанни, этот стих знали только двое. Ты написала его мне, через два месяца после моего приезда в лагерь, когда я неудачно упав, сломала ногу. Прошу, позволь мне войти, я все объясню.

Пожалуйста, Фанни.

‒ Не знаю, кто Вы и чего добиваетесь, но той, кому было написано данное стихотворение нет уже больше двадцати лет.

‒ Сегодня двадцать восемь. Я умерла двадцать восемь лет назад. Я родилась двадцать восемь лет назад. Прошу тебя, Фанни, впусти меня. Дай мне шанс объяснить.

Слезы, которые Лаки всеми силами сдерживала, текли по щекам Марджери.

«Этого не может быть. Это невозможно, ‒ твердил внутренний голос, ‒ глупая жестокая шутка? Но кто из посвященных мог так жестоко шутить? Как к этой женщины попал ее детский стих?»

‒ Убирайтесь, ‒ собравшись с силами со всей ненавистью, на которую была способна, прошептала миссис Купер прежде, чем закрыла дверь перед носом непрошенной гостьи.

Шанс Кассандры вернуть свою жизнь таял на глазах.

‒ Перед последним заданием я призналась тебе, что хочу уйти от Ричарда! Я призналась в этом только тебе. Фанни, пожалуйста, выслушай меня! ‒ прокричала Кассандра.

Дверь вновь отворилась. Только за ней стояла уже не та доброжелательная женщина, которая пару минут назад отворила ее. Лицо Марджери превратилось в маску презрения и безразличия.

Именно такую маску в далеком прошлом они отрабатывали

бессчетное количество раз. Раз «повесив» на себя подобную маску, ничто не могло заставить их «снять» ее. Будущих агентов провоцировали на любое проявление эмоций. Им показывали

комедии, от которых хотелось хохотать до коликов, трагедии и драмы, глядя на которые, невозможно было не заплакать, их пытали. Маска оставалась на своем месте. Никто не смел обнажить своих эмоций, сорвать маску.

‒ У Вас пять минут, ‒ холодным голосом проговорила Марджери, пропуская незнакомку в дом.

Внутренне убранство коттеджа ничем не уступало его внешнему виду. В доме царил уют и покой, повсюду были какие-то милые памятные вещички, фотографии счастливой пары, симпатичной девочки, от фотографии к фотографии превращающейся в красивую женщину, цветы в горшках украшали подоконники. И кошки, в доме были кошки. Лаки увидела уже трех разномастных представителей семейства кошачьих. У Марджери, которая даже будучи ребенком, не любила животных.

‒ У тебя кошки? ‒ со спокойной улыбкой скорее констатировала факт, нежели спросила Лаки, присаживаясь на кресло, которое не так давно присматривала для своей квартиры ее мать, расхваливая все прелести этого чудо-кресла, созданного специально для людей пожилого возраста. Комментировать этот предмет Лаки не стала.

‒ У Вас пять минут, ‒ с нажимом повторила Марджери, призывая гостью начать повествование.

‒ Да, прости. Меня зовут Лаки, Лаки Хартли, ‒ни один мускул не дернулся на лице подруги, которая, конечно, ожидала услышать другое имя, ‒ я родилась 16 июня 19** года в военном госпитале Провинции Балх в Афганистане. Мама никак не могла родить, и военный врач, хотя того мальчика вряд ли можно было назвать врачом, вынужден был кесарить. То, что я выжила, все посчитали чудом. Поэтому-то у меня такое странное имя, ‒ с улыбкой начала рассказ Лаки, но взглянув, на ничего не выражающее лицо подруги, стерев с лица улыбку, продолжила, ‒ почти год назад меня сбила машина. Спустя несколько недель я очнулась в полной уверенности, что я Кассандра. Это было ужасно. Я думала, что не успела, что Ричард погиб. Рядом были чужие лица, а вас не было. Не было тебя. Я была уверена, что попала в плен или…, не знаю, я не знала, что и думать. Голова раскалывалась, тело отказывалось подчиняться, а я все думала и думала, что не успела.