Анна Гринь: Забавы Небес

Сидя на подоконнике, Мира невесело смотрела вперед, в узкий просвет между деревьями наблюдая за тем, как вверх и вниз по веревочным проходам сновали дриады, занятые подготовкой праздника. Сегодня ее младшему брату, нежно любимому ею Лексею, исполнялось десять лет. Мальчик пока не осознавал всей важности момента. Пройдут годы, и, возможно, однажды ныне юный князь дриад вспомнит, каким был его первый праздник, не омраченный тенью войны.

Мира вздохнула.

На самом деле и это торжество мало походило на праздники, затеваемые в священном лесу много лет назад. С ним могли подождать, но подданным княжества нужна была эта короткая передышка, чтобы осознать наступление долгожданного мира. Сурового и тяжелого, но мира.

— Детка?

Девушка улыбнулась вошедшему в ее комнату дяде Кивэю, поднялась и порывисто поцеловала его в щеку.

— Ты вернулся.

— Да, детка, — погладив ее по ярко-рыжим кудряшкам, ответил родич и опустился в плетеное кресло. — Разве я мог пропустить праздник?

— Лексей будет счастлив твоему возвращению, — сказала Мира, присаживаясь во второе кресло.

Комната девушки, представлявшая собой длинную замкнутую галерею, возведенную вокруг ствола дерева на высоте нескольких метров над землей, и мало чем отличалась от домиков других жителей княжества Дрирр. Разве что все знали — этот домик принадлежит одной из трех старших сестер юного князя. Мира сама настояла на простой мебели, а любимые занавески еще три года назад раскроила на новое платье.

— Переговоры завершены? — с надеждой спросила девушка, пододвигаясь ближе и заглядывая в глаза дяде.

— Да, на этот раз все, — без тени облегчения признал дядя Кивэй.

— И? — напряглась дриада, опасаясь ответа родича. — Лекс?

— Нет, детка, — покачал головой дядя. — По итогу на счет нашего мальчика они так и не договорились, поэтому его у нас не заберут.

Мира с облегчением выдохнула и чуть расслабилась.

— Мы избежали худшего, — сказала она и улыбнулась уголками губ. — Мы не могли позволить, чтобы наследник княжества уехал за его пределы и был воспитан кем-то из победителей.

Дядя Кивэй согласно кивнул, но Мира не заметила его радости.

— Победители решили в пользу тебя с девочками, — с печалью глядя на нее, объяснил родич.

Мира даже не вздрогнула. Подобный исход озвучивался множество раз, и девушка прекрасно знала, что в их ситуации он наиболее желателен.

— Мы знали, что так будет, — напомнила она дяде. — Все нормально.

Мира не покривила душой, произнеся эти слова. Она и правда была готова пожертвовать собой, чтобы сохранить брата в Дрирре. Правящая семья всегда была центром маленького княжества, ее корнями, не давшими дриадам погибнуть в том хаосе, в который на долгие полтора десятилетия все народы на континенте втянула война.

— Я не переживаю о тебе, — признался мужчина. — Знаю, и я, и ваша матушка часто проговаривали такую возможность, но не мне тебе объяснять, что Исси и Вара никогда не относились к этому серьезно.

Мира со вздохом кивнула.

Ее старшие сестры помнили жизнь до войны. Помнили, каким богатым и процветающим было княжество в те времена, когда его поля и леса цвели круглый год. И за пятнадцать лет не смирились с теми лишениями, которые обрушились на Дрирр.

Выбрав не ту сторону, княжество долгие годы было вынуждено кормить бесконечные армии союзников и смиренно следить за тем, как плодородные почвы вновь и вновь вытаптываются то одной, то другой армией.

Прежде Дрирр продавал зерно, овощи и фрукты всем соседям, но во время войны дриадам пришлось опустошить свои амбары и продать все ценное, лишь бы самим не умереть с голоду. Война проверила лесной народ на прочность. Даже теперь, спустя год после подписания мира, жители священного леса и окрестных рощ не чурались собирать грибы, косить самую обычную траву и сцеживать сок деревьев, восполняя рацион и надеясь, что очень скоро поля княжества вновь смогут давать достаточно пищи.

Когда Мира засучила рукава и вместе с другими отправилась работать в лесные теплицы, — единственный источник пропитания, который равнинники не смогли отобрать у зеленых людей — сестры с ужасом на нее смотрели, всякий раз напоминая, что она сестра молодого князя, а не простая дриада. Но Миру это мало волновало. Она не помнила жизни до войны. И она привыкла к скромности, привыкла сражаться за жизнь, привыкла подстраиваться. Привыкла ограничивать себя.