Сергей Бакшеев - Дирижер

Старт был на юг, в направление парка «Дендрарий». Почти сразу же на петле нужно было развернуться в противоположную сторону. Далее лежал прямой участок до входа в парк «Ривьера». Там следовал крутой разворот и путь назад по прямой к финишу.

Дерзкая Оксана урвала свои секунды славы, но как только взревели моторы внимание зрителей переключилось на гонщиков. Подвыпившая публика улюлюкала и визжала. Помимо владельцев автомобилей и их подружек на ночное зрелище стягивалась отвязная молодежь, среди которой длинноволосый рокер смотрелся вполне органично.

Дирижер занял место напротив старта за спинами основной толпы. Пока шли предварительные заезды он выпил настой шиповника из термоса и помассировал шею вокруг кадыка. Как только Оксана дала отмашку, он заорал вместе со всеми.

Гонка предстояла скоротечной, поэтому Дирижер сразу задействовал всю мощь голосового аппарата. Но его крик не выделялся пронзительным звучанием, он вообще не был слышен, зато ощутим на уровне внутренних колебаний. Дирижер являлся источником звукоизлучения, которое нагнетало волны страха.

Заезд начался под диктовку опытного гонщика Ираклия. Благодаря стартовой реакции и удачно выбранной траектории, на первом повороте он вырвался вперед. На длинной прямой Рома Флорида его нагнал, однако Ираклий маневрировал «шестеркой» и перекрывал «мерседесу» путь для обгона. До парка «Ривьера» он лидировал, но крутой разворот изменил расстановку гонщиков. Радиус разворота «жигулей» оказался больше, да и скорость требовалось снижать сильнее, чтобы не вылететь с трассы.

«Мерседес» под визг тормозов обошел «жигули». Все увидели яркий свет немецких фар, за которыми едва проглядывали спаренные огни «шестерки». Полураздетая Оксана запрыгала от радости.

До финиша лежал прямой путь с очевидной тактикой — дави газ в пол и выжимай максимальную скорость. У Ираклия остался единственный шанс на победу. Он пристроился в воздушный мешок за широким «мерседесом», что отчасти компенсировало недостаток мощности. Опытный гонщик наделся выскочить из-за спины соперника перед самой линией финиша.

Рев моторов приближался к финишу. Механический гул и взвинченное состояние публики помогало Дирижеру оказывать давление на толпу. Его низкочастотные колебания, направленные в спину собравшихся, породили у зрителей внутреннюю волну нарастающей паники. Они невольно двигались от него, сужая ширину проезжей части.

За секунды до финиша Дирижер усилил давление страха. Первыми не выдержали нервы у девушек. Оксана, стоявшая у кромки трассы, в ужасе выбежала на дорогу.

Рома Флорида, считавший победу уже в кармане, вдруг увидел в свете фар белое пятно юбки и пурпурный лифчик. Прозрение пришло мгновенно. Это он одарил девушку фирменными шмотками. А вот и алая блузка, которой любимая закрывает испуганные глаза.

Рома ударил по тормозам и вывернул руль влево. Ираклий, висевший у «мерседеса» на хвосте, в этот же момент решил слева обойти соперника на финише. Он наоборот выжал всю возможную мощность. «Жигули» на огромной скорости врезались в притормозивший «мерседес». Раздался грохот. Автомобили превратились в исковерканные банки металла. «Мерседес» промчался через сбитую Оксану, а «жигули» отлетели в толпу зрителей в страхе высунувшихся вперед.

Дирижер перестал орать. Пару минут он чувствовал себя опустошенным и только затем смог воспринимать окружающее. Его слух отсеял крики, плач, стоны и громкие возгласы, пробрался в сплющенную коробку «жигулей», пошарил там и не услышал живого организма.

Еще один убийца его сестры мертв. Как, впрочем, и соперник по автогонкам. И красивая девушка по имени Оксана. И, кажется, у кого-то еще из разбросанных вдоль обочины тел нет пульса и сердцебиения.

О лишних жертвах Дирижер не скорбел. Его печалило другое. Ираклий Давиташвили перед гонкой несколькими характерными жестами продемонстрировал, что он правша. Значит, главный убийца — левша — еще не наказан.

Теперь уже нет сомнений, что это Георгий Давиташвили. Он последний из четверки тех, кто расправился с сестрой, ее мужем и не пощадили их только что родившегося ребенка.

Такое злодеяние должно быть отомщено.

Ворота перед домом семьи Беридзе были распахнуты. Во дворе сгрудились несколько машин, то и дело подъезжали новые. Гости, одетые в черное, проходили на первый этаж в гостиную. Они выражали соболезнование Отару Гурамовичу в связи с гибелью племянника Ираклия Давиташвили. Затем кланялись понурой женщине, безмолвно замерзшей в кресле, рядом с которой со скорбным видом возвышался Георгий. Он привез мать из Кутаиси на похороны сына.