Сергей Бакшеев - Дирижер

— Привет, Лия, — услышала она из-за плеча, когда рассчитывалась за молочные продукты. — Я тебе помогу.

Девушка вспыхнула от радости, передала тяжелую авоську Санату и направилась к мясным рядам.

— Как родители отнеслись к новости? — спросил Дирижер.

— Они в шоке от моей беременности.

— Что сказала про виновника?

— Молчу, как партизан. Отец наделся, что Аркадий Надеин отличился, устроил ему допрос с пристрастием. Аркаша ему и выложил про непотребного гитариста. Папа пьет коньяк, мама сердечные капли.

— Считают, что ты покатилась по наклонной?

— Не то слово. Сначала ресторанный музыкант, потом уличный. Я уже думаю, если тебя им сейчас представить, они обрадуются.

— Можем рискнуть, — предложил Дирижер.

Лия покачала головой и с грустью посмотрела ему в глаза:

— Отец считает тебя беглым преступником. Я слышала, как он возмущался по телефону, что тебя до сих пор не поймали.

Разговор ненадолго прервался пока Лия выбирала мясо. На рынке она покупала самое лучшее, не торгуясь. Санат помог отнести тяжелые сетки к машине.

— Садись, — указала она на пассажирское кресло.

Дирижер сел, провел руками по обивке, вдохнул запахи, послушал, как завелся двигатель. Не смотря на качественный ремонт, автомобиль, побывавший в море, уже не производил впечатление нового. Внешне всё похоже, но не то, что раньше. Так и их жизнь, омраченная испытанием, изменилась и потускнела.

— Я узнала, где твоя племянница, — сообщила Лия.

Санат не мог наводить справки о судьбе спасенной малышки, не выдав себя, поэтому попросил подругу.

— Две недели девочка провела в больнице, — рассказывала Лия. — Ничего страшного с ней не случилось, патологий не обнаружили. Затем ее отправили в Дом ребенка № 2. Записали Анной Самородовой.

— Я просил назвать Тана по имени бабушки, — вспомнил Санат.

— Наверное, не расслышали.

— Анна, Анечка, Анюта — тоже хорошо.

— Хочешь, поедем навестим ее? Прямо сейчас, — предложила Лия.

— А можно?

— Попробуем. Я знаю адрес.

Лия включила первую передачу, выжала педали, «жигули» плавно тронулись с места.

В Доме ребенка они представились знакомыми погибших родителей Ани Самородовой.

— Вы женаты? — сразу же спросила заведующая.

— Нет. Пока нет, — замялась Лия.

— Усыновление разрешается только полноценным семьям. И справки надо собрать. О жилищных условиях, работе, зарплате, отсутствии судимости.

— Можно увидеть ее, — попросил Санат.

Заведующая посмотрела на часы.

— Сейчас малютки спят, но я покажу вам девочку. Только не шумите.

Она провела в комнату с несколькими детскими кроватками и указала на одну из них. Санат наклонился, чтобы рассмотреть малютку и невольно выдохнул:

— Аня.

Девочка открыла глаза, увидела его лицо и не испугалась. Он узнал глаза Саны, улыбнулся племяннице и смахнул непрошенную слезу.

— Мы еще встретимся, — пообещал он.

В автомобиле Лии лежали ноты песен группы “ABBA”. Санат вырвал страницу с песней, которую в ресторане исполнила Сана, и написал сверху: «Твоя мама была настоящей Вокалисткой. Когда ты вырастешь, я расскажу тебе о ней. Дирижер».

Нижнюю часть листа он оторвал и оставил себе. А верхнюю, с надписью, уговорил заведующую вложить в папку с делом девочки.

Дирижер рассчитывал застать врасплох братьев Давиташвили в удобном для возмездия месте, чтобы разом расправиться с ними. Но братья умерили разгульную жизнь, не зависали в ресторанах, избегали развлечений в шумных компаниях. Дядя заставил их больше работать, чтобы восполнить денежные потери семьи. Попытка обмануть Министра обошлась Беридзе дорого.

Старший из братьев, Георгий Давиташвили, часто ездил в Тольятти на «АвтоВАЗ» и в другие города для поиска дефицитных запчастей для «жигулей». Ираклий крутил дела с бандой угонщиков, которые по его заказу поставляли нужные модели для разборки.

Дирижер подслушивал беспечного Ираклия на постоянной основе и мог бы сдать нелегальный бизнес с потрохами, но разве арест за угоны достаточное наказание за убийство. Да и не было уверенности, что Ираклия в итоге посадят. Дядя со связями вытащит племянника, а вот Шаманову несдобровать, если он явится в милицию для дачи показаний.

За время наблюдений Дирижер изучил повадки Ираклия. У парня имелась любимая игрушка — «жигули» шестой модели цвета мокрый асфальт с форсированным двигателем и литыми дисками. Она же была его уязвимым местом. Ираклий гордился навороченным автомобилем и любил с ветерком промчаться по улицам, как заправский автогонщик.