Питер Чейни - Ловушка для Беллами

Беллами прислонился боком к стене у камина и ощутил бедром свой «кольт» в кармане брюк.

— Я полагаю, что сегодня ночью, сэр. В сущности, осталось только стряхнуть мусор в корзину и написать на папке «Закрыто».

Помощник министра встал.

— Рад это слышать. Готов предоставить вам возможность отправить мусор в корзину. — Он протянул Беллами руку. — Желаю успеха, Беллами. Я понимаю, насколько неприятным было это задание. Мы благодарим вас за проделанную работу.

Беллами пожал руку помощника министра и вышел. Харбел последовал за ним.

— Классная работа, Ники, — сказал Харбел, когда дверь за ними обоими закрылась. — Я не удивлюсь, если тебе тут же будет вручена правительственная награда, — усмехнулся он.

— Которую я заслужил, — парировал Беллами. — В отличие от некоторых, принимающих за работу телефонные разговоры и даже получающих удовольствие от этого, я несколько месяцев шастал по грязным притонам, рискуя окончательно пропить свою христианскую душу. Скажи мне, друг мой, к лицу ли это истинному британцу?

— Ясное дело, нет! — согласился Харбел. — Но ведь ты, черт подери, извлекал из этого удовольствие. В то время как твои коллеги из отдела мерзли и мокли Бог знает где, выслеживая шпионов и ежедневно рискуя, что их нашпигуют свинцом, допрашивая всякую шваль и страдая от хронического недосыпания, ты целыми днями пил, а по ночам крутил любовь с хорошенькими дамочками! Боже, и за это человеку еще и платят!

— Не столько, сколько следовало бы, — заявил Беллами. — кроме того, им следовало бы присвоить мне очередное звание и наградить орденом. Охота на шпионов — дело нехитрое. Ты лучше подумай, сколько лет должен был я потратить, чтобы научиться безошибочно определять, что можно и нужно сказать той или иной женщине, не опасаясь, что тебе надерут уши!

— Бедный, бедный Ники! — сочувственно воскликнул Харбел. Ловким движением он выудил из кармана Николаса портсигар и достал из него сигарету. — Послушай, я хотел бы знать твое мнение относительно Марча. Это что, совпадение или…

— Это не совпадение, — прервал его Беллами. — Это умышленное убийство. Блестящая импровизация.

В холле Харбел подал Беллами пальто.

— Держи меня в курсе событий, Ники, — сказал он на прощание. — Сообщай сразу, если будет что-то новое. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Можешь, — ответил Беллами. — Мне нужен «хвост». Выбери парня потолковее, и пусть он сегодня топает за мной. Он может прилипнуть ко мне, когда я выйду из «Малайского клуба» — я сейчас иду туда. Так что он должен быть там минут через двадцать. И после этого пусть все время будет под рукой. Когда придет надлежащий момент, я скажу, что ему следует делать.

— Заметано, — сказал Харбел. — Сейчас распоряжусь, что бы с тобой послали Лейзенби. Ну, действуй, Ники. И удачи тебе.

— И тебе того же желаю, шеф. Удачи тебе и постарайся не промочить ноги! Если появится желание сегодня попозже повидаться со мной, ты найдешь меня на Кондуит-стрит в баре Сиднея.

Беллами уселся на высокий табурет у стойки в «Малайском клубе» и заказал мартини — двойной и очень сухой. Выполняя заказ, блондинка-барменша прощебетала:

— Как жаль, что вы не пришли к нам на полчаса раньше, мистер Беллами! Что тут было! Обхохочешься!

— И по какой же причине, Бланди?

— Вы помните девушку, которая стоит за стойкой в баре клуба Фалоппи? — спросила Бланди. — Классная девочка! Одна из самых славных и симпатичных в наших местах. И вот час назад она явилась сюда. С парнем, за которого, как она сказала, собирается выйти замуж! Вы бы только взглянули на это! Роста в нем фута три, и он страшен, как смертный грех! Настоящий урод, скажу я вам. Ну и пара же получилась, животики надорвешь со смеха! Глэдис — она высокая, статная, настоящая королева! А он… Но, как говорят, любовь зла…

— Это уж точно, Бланди.

— Я было поговорила с ней, — продолжила барменша. — «Что ты задумала, Глэдис? — говорю. — Ну выйдешь ты замуж, а потом? Будешь всю жизнь его ублажать? Замужество — это ловушка для бедной девушки!» Так ей и сказала, да что толку, если она ничего не слышит…

— Да, Бланди, насчет того, что любовь зла, ты очень верно сказала. Помню я одну даму… Это было в Пенсильвании…

— Ну вот, так я и знала! Рассказываю вам сейчас про Глэдис, а что-то мне подсказывает: как только я доскажу, вы тут же начнете мне рассказывать про какую-нибудь даму, с которой вы знались где-нибудь… — Она грустно вздохнула. — Мистер Беллами, — неожиданно застенчиво сказала она, — когда в понедельник вечером вы угощали меня шампанским, я вдруг подумала — только на секундочку, — что я чуть-чуть вам нравлюсь.