Ирина Дегтярева - Капкан для MI6

— Да без проблем!

«Вечер удался! — подумал Виктор. — Казавшееся безнадежным дело сдвинулось с мертвой точки».

Они договорились о встрече через неделю здесь же, в баре. И Виктор принес обещанный бизнес-план и экономический обзор. Джек быстро, но внимательно прочел и, подняв глаза на кадровика, задумчиво произнес:

— Мне кажется, что у нас с вами большое будущее.

— В каком смысле?

— Ваши предложения совпадают с некоторыми моими проектами относительно России. А вы могли бы подработать. Думаю, у вас не возникнет морально-этических проблем с решением наших задач?

Виктор выдержал длинную, тягостную для Джека паузу и заметил с улыбкой:

— Все будет зависеть от финансирования поставленных вами задач…

Уже через полгода Виктор, вызвав определенную долю симпатии у Джека, даже удостоился чести побывать у него дома. Не на английской базе, где было его основное логово, а на вилле в горах Троодос.

За эти полгода бизнес организовали, и прибыль поступала на счет кадровика, очевидно превышающая те суммы, которые они совместно с Джеком на самом деле зарабатывали. Виктора покупали. А затем от Джека поступили другие предложения, уже не связанные с бизнесом. Надо было отрабатывать деньги…

Было очень жаркое лето, а тут, в горах, к вечеру стало совсем прохладно. Пахло хвоей, огромные шишки лежали на тропинках участка, принадлежавшего Джеку, и напоминали гранаты Ф-1. Кстати, несколько гранатовых деревьев, усыпанных плодами, тут тоже росли около белого дома с оранжевой черепичной крышей.

Мужчины прохаживались по дорожке. Джек шел, сунув руки в карманы легких белых спортивных брюк. Сейчас он выглядел выпускником университета или даже студентом из богатой семьи, мальчиком-мажором.

Но едва Виктор представил его себе в военной форме, Джек преобразился в его воображении. Это был статный офицер, причем высокого ранга. Такие бывают вхожи в министерство обороны к высшим чинам, вплоть до министра, а то и к премьер-министру.

Он преображался виртуозно. Казалось, утром Джек встает и, взглянув на себя в зеркало, решает, кем ему сегодня быть — студентом, успешным бизнесменом, разгильдяем-серфингистом в гавайской рубашке, байкером, американцем или немцем. Однажды Виктор слышал, как с ним в баре заговорил какой-то бюргер-турист, и Джек перешел на немецкий с приятным венским акцентом…

— Неплохой домишко, — сказал Виктор.

— Не сомневаюсь, что в скором времени ты сможешь купить такой же. Нас чрезвычайно интересуют ваши посольства на Мальте и, само собой, в Лондоне. За эту информацию будет особая оплата. Ты понимаешь?

— Куда яснее. Буду думать, искать информацию.

Особую плату Виктор также получал за аналитические обзоры, которые очень ценил Джек. Англичан интересовали самые различные сферы российской жизни, но особенно — экономическая и оборонная. Конечно, не только те сведения, что были в широком доступе, а что-нибудь из закрытых источников. Поэтому кадровику приходилось сильно поднапрячься. Виктор задействовал тот объем секретной информации, которым обладал сам, работая в кадрах Внешторга, привлекал знакомых, сослуживцев или однокашников из других министерств, с которыми, как он рассказывал Джеку, выпивал, парился в бане, а то и встречался в интимной обстановке, если обладатель информации оказывался противоположного пола.

Выпускники Иняза востребованы на самом высоком уровне. А переводчики-синхронисты по характеру работы знают много интересного — и о заключении крупных международных договоров, и о сути переговоров на государственном уровне, а выпив и расслабившись в кругу друзей, могут, демонстрируя свою значимость, и проболтаться. Тут главное уметь слушать и расспрашивать.

Прогуливаясь по вилле Джека, глядя на верхушки сосен, подпирающих жаркое синее кипрское небо, Виктор думал, что киприоты смогли сохранить православие, но свободу не отстояли. Одна видимость, так же, как снег на вершинах Троодоса. Он вроде бы есть, но стоит чуть пригреть солнцу — одна вода… Англичане обитали не только на базах, но и везде на острове, чувствовали себя хозяевами жизни, да, по сути, ими и являлись. Григориосу Авксентиу, прозванному в народе «Орел Махераса» и отстаивавшему независимость родного острова ценой собственной жизни, было бы теперь неловко взирать на такой Кипр.

…Шумного зэка конвойный привел обратно в камеру. Но парень продолжал стонать и маяться животом. Матерился виртуозно, не давая Виктору уснуть.