Артуро Перес-Реверте - Ева

– Даже в тумане? Будете искать, сколько потребуется?

– До тех пор, пока не возникнет угрозы моему кораблю.

Капитан Кирос сунул руки в карманы. Он словно привинчен к полу, подумал Фалько, – ноги чуть расставлены, как будто под ними не твердь земная, а зыбкая палуба, и весь он – как кирпич: плотный, прочный, неподатливо-упрямый.

– Сеньор Навиа, вы можете ответить мне на один вопрос?

– Задайте – и узнаете.

– Есть ли приказ расстреливать тех, кого выловите из моря?

– На вашу команду он не распространяется, – ответил Навиа, не дрогнув ни единым мускулом на лице.

Кирос чуть наклонился к нему:

– Дайте честное слово.

– Даю. Полученные мной приказы касаются пленных вообще. Предписано в первом же нашем порту спускать пленных на берег и передавать местным властям. А те…

– А те их расстреливают.

– Это обычная практика. Как вы с нашими, так и мы с вашими. Но это уже не мое дело.

Кирос в три шага оказался у окна. Глядя в темноту, достал из кармана пачку сигарет и сунул одну в рот.

– Они хорошие ребята, понимаете? Обычные моряки, которые волей судьбы оказались на «Маунт-Касл», а могли бы – на вашем миноносце. Человек пять-шесть – с радикальными взглядами, а прочие просто хранят верность своему кораблю, своему капитану и Республике. Служат ей и стараются делать это как можно лучше… Вот и все.

– От меня вы чего ждете? – спросил Навиа.

Кирос обернулся к нему от окна:

– Жду, что проявите человечность и не высадите выживших на франкистской территории.

– Это невозможно.

Кирос чиркнул спичкой. Покуда он прикуривал, огонек освещал его выцветшие за века штормов, кораблекрушений и рискованных путей глаза викинга.

– Но ведь можно найти множество причин, – проговорил он спокойно. – Можно сказать, что их состояние требует медицинской помощи на суше. Что вы сами и ваш миноносец должны непременно вернуться сюда… Придумайте что-нибудь. Все что угодно. Но я прошу вас – доставьте их назад, в Танжер.

– Не могу.

– Можете.

– Да почему же я должен? – спросил Навиа как-то растерянно.

– Потому что они моряки – такие же как мы с вами. И отважные люди, не запятнавшие себя кровью.

– Этого я не знаю.

– Это я вам гарантирую. – Кирос прошелся по кабинету и вновь остановился у своего кресла, но не присел. – Я видел, как они молча и безропотно исполняли свой долг, когда мы искали брешь в вашей блокаде, когда мы рисковали жизнью, – и все потому, что доверяли мне. И когда туго приходилось, смотрели на меня как на бога…

Он вдруг осекся, словно не знал, стоит ли продолжать. Потом поднес к губам сигарету и медленно затянулся. Свет керосиновой лампы окружал его сероватым ореолом.

– Не за что их расстреливать, – договорил он угрюмо.

– А вы? – спросил Навиа. – Вас-то мне как спасти?

Кирос ничего не сказал в ответ, только по губам его медленно скользнула грустная улыбка. Навиа вздохнул. Кивнул и опять вздохнул.

– Даю вам слово, – сказал он наконец. – Сделаю для них все, что смогу.

И поднялся. Словно только что вспомнив нечто важное, Кирос впервые за все это время обратился к Фалько:

– Пропали мои пассажиры – двое мужчин и женщина. Я о них не знаю ничего. Может быть, вам что-то известно?

– Да. Кое-что известно.

– Я полагаю, ждать их возвращения не стоит?

Фалько ограничился безмолвным взглядом. Кирос кивнул:

– Понятно.

Потом взял с кресла и надел фуражку. Светлые глаза из-под козырька смотрели отчужденно и безразлично. На самом деле, подумал Фалько, капитан «Маунт-Касл» только что оставил твердую землю позади.

– Ну, вроде бы я все сказал, – пробормотал Кирос словно про себя.

Он раздавил в пепельнице окурок и снова выпрямился. Он стоял рядом с Навиа, который был выше его на полголовы. Фалько заметил, что оба как бы пребывают в нерешительности. Наконец Кирос едва ли не застенчиво протянул руку, и офицер ее пожал. Они смотрели друг другу в глаза.

– Желаю удачи, капитан, – сказал Навиа. – Увидимся там…

Кирос кивнул задумчиво. Мыслями он был уже в туманной полутьме.

– Да. Вероятно.

Туман окружал дрожащими нимбами огни редких фонарей в порту, и отблески ложились на влажный асфальт. Остальное тонуло в сером сумраке, к которому подступало кольцо настоящей непроглядной тьмы.

Сунув руки в карманы, подняв воротник плаща, Фалько с мокрыми от измороси волосами и лицом стоял возле портального крана и смотрел, как снимается со швартовов «Мартин Альварес» – с миноносца, на котором уже зажгли ходовые огни, долетало негромкое гудение машин. Свинцово-серый силуэт медленно отдалялся от причала: из-за безветрия и влажности черный дым из труб неподвижно висел в воздухе, сливаясь с ночной темнотой. Корабль разворачивался левым бортом к морю, открывая глазам Фалько орудие на юте и набухшее влагой, вяло свисающее красно-желтое полотнище кормового флага.