Бойцы спецотряда радовались солнцу и теплу. Еще усилие — и фронт останется позади, а там все по-другому, все свое.
В штабе, разместившемся на околице Балаша, не утихала работа. Отряд готовился в поход. С нетерпением ждали возвращения группы Ларионова.
— Срочное сообщение дозорных! — входя в комнату, сказал начальник штаба Бобров. — С отдаленных постов доносят: в нашем направлении движется колонна гитлеровцев.
— Пригласите ко мне комиссара, — попросил Морской.
Григорьев появился так быстро, будто стоял за дверью. Создавшуюся ситуацию обсуждали недолго.
— Поднимайте по тревоге все подразделения, — приказал командир. — Двигаемся на соединение с нашей армией. — После небольшой паузы добавил: — Пошлите распоряжение Кисловскому в Зазрив, пусть использует весь запас снарядов и ударит из орудий по колонне, которая идет сюда, и по скоплению противника на железнодорожной станции, а потом, через два часа, пусть поднимает соединение венгров и ведет за нами.
Через несколько минут тихое горное село забурлило: звучали громкие команды, в небе вспыхивали сигнальные ракеты, сновали связные. Узнав о выступлении отряда, засуетились и жители села. Послышался плач детей. Многие из местных крестьян, чтобы избежать расправы гитлеровцев, отправились вместе с отрядом. Это замедляло его движение, сковывало маневренность.
Почти весь день, растянувшись цепочками на несколько километров, шли подразделения отряда и группы балашских крестьян. К вечеру начала портиться погода: низко опустились густые тучи, подул северный морозный ветер. Закружила метель. Идти становилось все труднее. Почти через каждые сто метров сменялись люди, прокладывавшие в глубоком снегу дорогу. А командир торопил:
— Не останавливаться! Вперед!
Тогда Морской еще не знал, что фашистам было не до погони. Как только орудия Кисловского засыпали вражескую колонну и станцию снарядами, там возникла паника. Из уст в уста передавалась тревожная весть: «Русские перед наступлением ведут артподготовку…» Вражеские войска, располагавшиеся в окрестных селах, срочно подтянулись к Банска-Бистрице.
Ночь в горах наступает быстро. Темнота, метель, холод давали о себе знать. Люди двигались из последних сил. Женщины, которые пошли вместе с отрядом, теперь требовали оставить их с замерзающими и плачущими детьми где-нибудь в селе, но до ближайшего населенного пункта было еще далеко.
В это время отряд встретили лыжники Ларионова. Они доложили Морскому о результатах разведки. Тропы Козьего хребта в метель опасны из-за снежных обвалов. Это вынудило командование отряда отклониться от намеченного маршрута. Но вскоре путь преградила быстрая и глубокая река Грон.
Шедшие впереди разведчики сообщили: реку можно перейти около села Подканов по железнодорожному мосту. Но мост усиленно охраняют гитлеровцы. На въездах стоят спаренные посты, а в 150 метрах от моста, в караульном помещении, около двадцати эсэсовцев. В их распоряжении пулемет и миномет.
После короткого совещания Морской приказал командиру группы захвата Борису Некрасову обезвредить охрану моста.
Поздним вечером к мосту приблизились шесть женщин и паренек с санками, груженными домашним скарбом. Из дощатой сторожки высунулся солдат. Высокая женщина, пряча руки в старой меховой муфте, обернулась, что-то сказала спутницам, потом взяла за руку подростка и подошла к часовому.
— Мы из города, везем в село одежду, обувь и разные домашние вещи, чтобы обменять на продукты. Разрешите нам перейти по мосту на ту сторону.
Эсэсовец не сразу понял, что от него хотят.
— Марш отсюда! — кричал он. — Марш!
Женщина с пареньком продолжала просить и наконец предложила солдату в виде вознаграждения медальон. Тот заинтересовался, вышел из сторожки и, включив фонарик, принялся разглядывать.
Паренек, оказавшийся позади охранника, взмахнул рукой и всадил ему в спину финский нож, а женщина сильным ударом в грудь свалила гитлеровца на землю. Она тут же бросилась на второго эсэсовца, показавшегося из сторожки, свалила его с ног. Подбежала вторая женщина, заговорила с ним по-немецки. Узнав пароль, быстро натянула на себя солдатскую одежду.
Вскоре «эсэсовец», который заменил того, что мертвым скатился с насыпи, вел через мост «задержанных» — высокую женщину с муфтой и паренька. Он все время посылал фонариком на противоположный пост условные сигналы. Там его встретили спокойно, и лишь приглушенный предсмертный стон часового прозвучал в ночной тиши. Путь туда, где отряд ожидала наибольшая опасность, был открыт.
Читать дальше