Николай Гончаров - Стрекоза ломает крылья

Пришлось ему рассказывать и о самом страшном, что до сих пор стояло перед глазами предателя.

— Кто поручил тебе глумление над покойным летчиком? — спросил Зацепин.

— Имя его не знаю, — сознался Сапогов, — но он послан был ко мне американцем Уайтом и пароль знал. Высокий, лет тридцати пяти мужчина, по-русски говорит плохо, с акцентом. Глаза зеленые, навыкат, злой, нахальный. Объяснил, что на днях будет похоронен капитан Сорокин. Надо в первую же ночь вырыть покойника, изуродовать дыхательные пути и снова зарыть как было.

— И ты выполнил это задание?

— Выполнил, но не до конца...

— Почему же?

— Помешали... Кто-то шел прямо на меня... Не успел зарыть могилу, ушел. Лопату и ломик бросил. Ночью ходил на кладбище, хотел сделать как надо, но все было уже зарыто... Потом узнавал у сторожа. Он сказал, что зарыл могилу и никому не сказал... Я успокоился.

Сапогов опознал брошенные им в лесочке сапоги и инструмент, которым производил раскопку могилы.

Потом Зацепин повез Сапогова на кладбище, чтобы он в присутствии понятых и сторожа указал, какую разрыл могилу. Стрелочник указал на могилу Сорокина.

— Врешь! — не удержался дядя Костя. — Ты могилку вот этого летчика раскопал, а не капитана Сорокина.

— Неужели спутал?

— Да, Сапогов, спутал, — сказал Зацепин.

Сапогов молчал. Он вспоминал, как поздно вечером 20 июня к нему в будку на несколько минут заскочил высокий иностранец и, сообщив пароль, быстро отдал распоряжение о капитане Сорокине. Иностранец сказал, что Сапогов ответит своей головой, если не исполнит приказание капитана Уайта. И тут же скрылся, не сказав даже «до свидания».

Только на второй день Сапогов признался, что выполнил и другое задание Уайта о передаче по паролю коробочки французской пудры молодой женщине, проживающей в восьмой квартире по улице Чернышевского, 24... Он еще не забыл пароль, довольно четко помнил приметы Стрекозы и опознал ее по фотографии.

— Ты не принимал участие в умерщвлении Сорокина? — задал вопрос Зацепин.

— Нет, мне только было приказано «доработать» его в гробу.

— Ну и садист же ты, Сапогов, — не сдержался майор.

Посланное Лидией Зинченко письмо на имя Эльвиры Сорокиной уже три недели лежало на главпочтамте Братска. Никто не приходил за ним, хотя срок хранения письма «до востребования» уже истекал.

— Видимо, очередной трюк Стрекозы. Либо она в Братске проживает без прописки, либо не была там вовсе, а по ее просьбе кто-то опустил там письмо, чтобы сбить нас с толку, — высказал свое мнение Миронов.

— Вполне возможно, — согласился Зацепин. — Но, думаю, она хотела бы узнать от подруги, что тут происходит.

— И это верно, Семен Иванович. Надо проверять все обоснованные версии.

Только через неделю в Синегорск пришли обнадеживающие вести: Эльвира Сорокина прислала на главпочтамт Братска письмо с просьбой выслать корреспонденцию на станцию Бобровка, улица Гоголя, дом № 25.

Семен Иванович быстро нашел станцию на карте Сибири. Надо было срочно вылетать в областной центр, а оттуда поездом до станции Бобровка. Майор получил полномочия задержать и доставить Стрекозу в Синегорск.

Прибыв утренним поездом, Зацепин отправился в районный отдел милиции, чтобы выяснить, прописалась ли Эльвира. Однако в паспортном столе сведений о ней никаких не было. По улице Гоголя, 25, проживает одинокая пенсионерка Варвара Степановна Грачева. Свободную комнату она сдает.

Надо было найти подходящий предлог, чтобы наедине побеседовать с Грачевой. Было решено через нейтральных лиц пригласить ее в паспортный стол с домовой книгой. За ее домом установили наблюдение.

Грачева появилась после обеда.

— Скучно, наверное, в доме одной? — поинтересовался Семен Иванович, листая ее домовую книгу.

— Да я, почитай, одна-то и не живу, все какие-нибудь постояльцы находятся. Сами видите, всю уж книжку поисписали...

— А сейчас никого нет?

— Съехали. Ковровы жили, так в июле еще в Красноярск выписались. Потом брат на лето с женой приезжал. Больше никого и не пущала.

— Ну, а такие, летучие, не останавливаются на два-три дня без прописки? Вы ведь рядом со станцией живете?

— Что ты, родимый, кому нужны летучие! Обокрадут еще. Я только семейным комнату сдаю.

— И никого сейчас нет?

— Можете проверить... Участковый знает. Я в этих делах аккуратная...

— Но он-то и сказал мне про вас. А я хорошую комнату ищу.

— Вот так бы и сказали сразу, товарищ начальник. Комната свободна. Милости прошу, приходите в любой час.