Николай Гончаров - Стрекоза ломает крылья

— А чем ты рассчитывался с таксистом?

— Марки были в кармане шинели.

— Я рада за тебя. Ну, извини, мне надо ехать в Берлин.

— Пойдем обмоем находку.

— Нет, не могу. В другой раз.

— Я провожу тебя.

— Лучше не надо...

— А где мы встретимся и когда?

— А нужно ли это? Мы случайно познакомились и так же должны расстаться. Я в ту ночь была легкомысленна... Выпила с досады немного вина, и вот... подвернулся ты. А я заговорила по-русски... Сама не знаю зачем. Просто жалко стало человека. Видела, как трудно тебе было... Давай попрощаемся, Виктор. Так будет лучше для нас обоих.

— Ты что, боишься или у тебя есть кто-то?

— Был. Но в тот самый вечер мы с ним серьезно поссорились, он оставил меня одну в баре, и я больше не хочу его видеть. Да и некогда любовь крутить. Все же я на последнем курсе.

— Нет, нет, Анна! Я не хочу, чтобы ты так просто ушла. Я тебе очень благодарен за помощь в беде и за тот вечер... Теперь я твой раб. А кто отпускает раба без выкупа?

— Ах, я и забыла о рабстве! В таком случае надо подумать.

— Ну, когда же встретимся?

— Теперь только не раньше субботы. В течение недели я не буду приезжать сюда. Поживу недельку в Берлине у тети. Очень много работы, а дорога отнимает немало времени.

— Значит, ты больше живешь у тети, чем дома?

— Пока так... А в субботу приеду.

— Я буду ждать тебя. Скажи только — где и когда?

— Ну, хотя бы в том же баре, где мы познакомились. Идет? Только оденься в штатское платье и сядь в тот же дальний угол, если придешь раньше шести. На улице меня не жди. Хорошо?

— Спасибо, Анна!

И Виктор, не соблюдая светских приличий, сам протянул Стрекозе руку и крепко, по-мужски, стиснул ее тонкие пальцы. А она, помахав ему перчаткой, побежала куда-то за угол, цокая по брусчатке тонкими каблучками...

Увидев улыбающуюся Стрекозу, Джон Смит, дремавший за рулем, понял, что разыгранный ею водевиль с участием дежурного полицейского и русского офицера прошел успешно.

Каждый день полковник Браун слушал доклад Смита и оставался довольным. Сорокин продолжает ходить на службу, жизнерадостное настроение не покидает его. Значит, переданные ему фиктивные документы пока не распознаны, а подлинные можно использовать для засылки в Советский Союз своих агентов.

— Слушай, Джон, если до пятницы Сорокина не упрячут на гауптвахту, в субботу организуйте ему встречу со Стрекозой. Но обеспечьте наблюдение. Не дай-то бог, если старший лейтенант доложил обо всем своей контрразведке, и она начнет играть с нами в кошки-мышки... Посоветуйте Стрекозе учитывать этот вариант и быть осторожнее. Пусть прозондирует, не было ли у Сорокина каких неприятностей на службе. Она, кажется, ему серьезно понравилась, и, судя по всему, Сорокин будет с девчонкой вполне откровенным.

Смит и Стрекоза давно уже поджидали Сорокина, удобно расположившись в своем «Мерседесе».

Он не опоздал на свидание. Стрекоза с трудом узнала его в модном сером пальто и зеленой узкополой шляпе, какие только что появились в магазинах. Он шел один быстрой, упругой походкой строевого офицера, то и дело посматривая на часы, как все влюбленные.

— Не опоздал! — заметил Джон. — А мы еще посидим здесь. Девушкам можно опаздывать, тем более, когда электричка проходит через русский сектор Берлина...

Стрекоза молчала, думая о встрече с Виктором и о той роли, которую ей предстояло сегодня играть весь вечер.

— А теперь пора, — сказал Смит, открывая дверцу «Мерседеса».

— Вы будете меня ожидать, господин Смит?

— Полагаю, что нет смысла. Все, кажется, идет нормально. Но, если вам придется здесь остаться на ночь, позвоните «домой маме», — как мы условились.

Когда Стрекоза вошла в бар и двинулась в условленный уголок, Виктор уже сидел там, рассматривая меню. Увидев Стрекозу, он быстро встал и галантно шагнул к ней навстречу.

— О, как ты сегодня хороша! — не удержав восторга, заметил Виктор. Она улыбнулась.

Сегодня Стрекоза выступала во втором акте своей роли, к которой ее так тщательно готовили Смит и Браун. Новые хозяева Стрекозы знали ее прошлое и надеялись, что серьезно скомпрометированный агент будет честно выполнять их задание. Но, все еще плохо разбираясь в психологии русской натуры, они опасались, как бы при встрече со своими соотечественниками не сдали ее нервы, как бы она не влюбилась в этого русского парня всерьез и не послала их ко всем чертям. Хотя такой вариант, значащийся в секретных планах, как задача № 3, им бы вполне подошел и явился хорошим способом легализации и заброски в глубокий тыл Советского Союза своего опытного агента. А Стрекоза пока не ведала о планах своих хозяев, Браун и Смит до поры не говорили ей о третьей задаче.