Исхак Машбаш - Оплаканных не ждут

Идя по тропинке, Джамбот продолжал прислушиваться к тому, что делалось наверху. Но там теперь все было абсолютно спокойно. Ни один шорох не нарушал лесной тишины.

На склоне горы, там, где лес расступался и кончались границы лесничества, Джамбот остановился. Свой дневной обход он обычно заканчивал здесь. Отсюда открывался обширный вид на противоположный, заросший молодняком склон. Справа в легкой дымке белели маленькие аккуратные домики птицефермы, слева в бездонное голубое небо поднимались могучие, заросшие синеватыми лесными массивами горные вершины. Остроконечные головы их скрывались в клубившихся сизоватых облаках.

Джамбот уже хотел повернуть обратно, как вдруг на противоположном склоне увидел трех человек. Один из них спускался сверху по тропинке, находившейся значительно выше той, по которой шел Джамбот. По всей вероятности, именно этот человек и швырнул камень, упавший в родник. На нем были сапоги. Это все, что мог разглядеть Джамбот с такого расстояния. Двое других, напротив, поднимались вверх. Потом они увидели первого и остановились. Кажется, между ними завязалась беседа. Двое стояли рядом, тот, что в сапогах, чуть поодаль. Отсюда, где находился Джамбот, они казались величиной не больше, чем в половину спички. Он даже не мог точно определить, во что они были одеты. Не говоря уже о том, что они собой представляют. Единственное, что ему казалось, это то, что на тех двоих не было сапог.

Сам не зная почему, Джамбот продолжал наблюдать за этими людьми. С тех пор как расширился лесхоз и была построена птицеферма, Джамбот встречал на горных тропинках множество незнакомых ему людей. Незнакомых, конечно, первое время, — потом-то они становились знакомыми. Так что в появлении этих троих тоже не было ничего необычного. И все-таки Джамбот не поворачивал обратно, а стоял и смотрел на далекие маленькие фигурки. Минут через пять, закончив разговор, все трое повернулись и направились в горы. И тот в сапогах пошел с ними. Почти в ту же сторону, откуда только что пришел. Причем теперь он двигался первым, словно указывая остальным дорогу.

«Наверное, туристы, — подумал Джамбот, — а этот, в сапогах, скорее всего, местный житель. Но если этот человек местный, он должен знать, что такое камень, неосмотрительно брошенный куда попало. Надо непременно найти его и сказать пару ласковых слов!..»

Прошло три дня. Джамбот успел позабыть об этом случае. После приезда майора да лейтенанта он все теперь думал о другом. Думал о старом Мирзабече, о его трагической гибели, которая приобретала теперь совсем другой смысл. Джамбот достаточно много видел в жизни и отлично понимал, что могло крыться за намеренным убийством его предшественника. А в том, что оно было преднамеренным, он уже не сомневался. Уезжая, Лаукан предупредил его, чтобы Джамбот был очень осторожен, особенно при обходах дальних лесных участков, и очень внимательно наблюдал за всем окружающим. Сейчас даже самая незначительная на первый взгляд мелочь могла оказаться той ниточкой, разматывая которую можно было добраться до разгадки гибели Мирзабеча.

Мирзабеч был старым одиноким человеком, нелюдимым и на вид мрачным. Но тем, кто знал его близко, отлично было известно, что под этой внешней суровостью и неразговорчивостью скрывалась добрая и мягкая душа. Мирзабечу, как и Джамботу, досталась трудная судьба. За несколько часов боя он потерял своих двух братьев и самого близкого друга, испытал в плену не меньше, чем он, Джамбот, а может быть, и больше него. Потому что Джамботу удалось бежать. И, хоть и на чужой земле, сражаться против врага. Мирзабеча же освободили из концлагеря в конце войны. Был он тогда кожа да кости. В госпитале он выжил чудом. А вернувшись домой, узнал, что его жена и дочери были расстреляны фашистами как заложники… С той поры и стал он замкнут и нелюдим. Но все, кто знал жизнь старого Мирзабеча, не могли осуждать его за это.

Джамбот шел по тропинке, мягко ступая по земле тонкими подошвами видавших виды сапог. Этот самый дальний участок леса был, как всегда, спокоен. Слева крутыми уступами поднимались по склону густые заросли. Справа, далеко внизу, неясно шумел горный поток. Джамбот посмотрел на часы. Шел седьмой час вечера. Через десять-пятнадцать минут он дойдет до границы участка и повернет назад. Еще час, и он будет дома. А завтра у него выходной. Завтра Мерем вместе с Саной уедет в город. Джамбот вздохнул. Что ж, пусть едет! Наверное, от судьбы не уйдешь.